Зона риска

Артем смотрел в лобовое стекло прямо перед собой — не оборачиваясь. Инна видела его затылок, большие обвислые уши, и у нее было гадко на душе.

— Да, — откликнулся Артем.

— Дай ей хлебнуть, чтобы шарики закрутились-завертелись, а то девка совсем очумела. Есть что-нибудь?

— Коньячок имеется, — угодливо сказал Сеня и сунул руку куда-то под сиденье.

— Не надо. — Инна с трудом приходила в себя.

— Как хочешь, — равнодушно ответил мужчина. Он недолго помолчал, потом сказал, словно камень бросил: — Я — Хозяин. Слышала про такого?

Инна кивнула. Она уже догадалась, кто этот тип с глубоко запавшими глазами и неторопливыми, будто в замедленном кино, движениями, узкой щелью рта и хрипловатым баском.

— А раз слышала, то и говорить будем просто. За тобой должок. Сколько?

— Не знаю. — Инна собралась с духом. Сейчас, сообразила она, ничего не грозило, значит, появилась возможность осмотреться, прикинуть, что к чему.

— Напрасно-о ты так, — растягивая буквы, чуть покровительственно сказал Хозяин. — Деньги, они счет любят.

— Князь считает.

— А вдруг обманет?

— Вот что, — Инна бросила на Хозяина злой взгляд, — давайте к делу.

И испугалась своей резкости.

— Мы о деле и говорим. Ты не Артему должна, откуда у него, вьюноши, такие деньги? Ты мне их отдай, поняла? И я тебе скажу, сколько. Поняла?

Это «поняла» звучало, как удары плетью.

— Нет, — ответила Инна. Вспышка злости растаяла, улетучилась, и снова подступила растерянность.

— А чего не понимать? Князь работал на меня и из моих доходов тебя кредитовал. Я ему сказал как-то: «Передай девушке, пусть отдает монеты», а он говорит, мол, нет у нее.

— Так я ж ему еще раньше... — пролепетала Инна.

— Должна была, хочешь сказать? — ухмыльнулся Хозяин. — Я у него твои долги перекупил. Вместе с тобой. И теперь твой должок мне. Нуждался наш Князь, поистратился, молодой еще, любит пошиковать. Предложил он кое-чего из тех шмоток, которые вы кличете «фирменными». Только зачем они мне? Я ему и сказал: «Продай, Князь, из своей челяди мне червовую дамочку, которая у тебя на побегушках». Князь уступил, я ему долги простил. Поняла?

Он говорил рассудительно, словно обычную житейскую историю рассказывал. Голос был хрипловатый, и сам он в своем замызганном синем плаще был невзрачным, неприметным.

— Дикость какая-то! — не поверила Инна. То, что она слышала, выходило за пределы разумного. Какой-то тип захотел и купил ее? А Артем продал?

— Не дикость, а суровая проза жизни! — В местах, не столь отдаленных, у собеседника Инны было навалом свободного времени для чтения, и кое-какие фразы запомнились.

— И вы теперь хозяин и для меня? — тоскливо спросила Инна.

— Конечно, — услышала она уверенное. — И попробуй только брыкаться! Ты в нашей конюшне новая лошадка, порядки еще не усвоила, поэтому на первых порах мы плетей не пожалеем. Поняла?

— И чего же вы от меня хотите?

— У Князя ты отрабатывала, у меня будешь работать. Долги я тебе спишу сразу все — мелочиться тут нечего, невелики деньги, две-три тысячи. И платить буду по совести, долю от того, что всем перепадет. Я к тебе долго присматривался — в некоторых делах можешь подсобить.

— Нет! — закричала Инна. Панический страх подступил под сердце, и ей показалось, что она сейчас умрет, так все было нелепо и страшно.

— Поначалу все взбрыкивают. А потом ничего, привыкают.

Хозяин достал из кармана листок бумаги с каким-то рисунком.

— Смотри, это план профессорской квартиры, сделанный с твоих слов. Поняла? С твоих! Крестиками обозначено, где чего лежит ценное. Тоже ты про это рассказывала Князю...

— Подождите, — прервала его Инна, — пусть эти, — она показала на Сеню и Артема, — уйдут.

— А чего! Пусть уходят, вдвоем и обсудим. Где не нужны свидетели, там они не нужны.

Сеня и Артем нехотя вылезли из машины.

Хозяин, или как его там звать, достал пачку «Беломора», протянул Инне.

— Папиросы не курю, — отказалась она.

— А напрасно, — рассудительно заметил Хозяин. — «Беломор» — папиросочки с воспоминаниями. Как о них мечталось там, где и махры не добудешь! Бывало, закроешь глаза и видишь колечки дыма ароматного. Впрочем, с чего это я разболтался? Видно, и впрямь красивые бабенки влияют на нашего брата, мужика. А ты красивая...

— Вот и воспользуйтесь. — Было не очень понятно, сказала это Инна всерьез или пошутила с затаенной злостью.

— Э нет, кралечка червовая, не о забавах речь пойдет, о деле.

Десятник, а это был он, с нажимом произнес последнее слово. Он долго подбирался к нему, этому «делу». Были и раньше кое-какие возможности, но все не то, мелочь, не стоило мозги напрягать. А потом подсказали верные люди — обрати внимание, клад под ногами, иди и бери. Присмотрелся — и в самом деле... Князь еще вовремя подвернулся, заарканил эту дурочку долгами. Уверенности не было, что она сломается, но вот получилось...

— И чего это вас всех одинаково зовут? — вдруг спросила Инна.

— Кого вас?

— Таких, как вы: Хозяин.,,

— Не я придумал, — ухмыльнулся Десятник. — А идет, наверное, от жизни — некоторые людишки всегда хотят иметь Хозяина, за его спиной чувствуют себя надежнее.

Он смял папиросу, выбросил ее в окошко.