Зона Справедливости

— Ну вот… А полтора года назад понесло меня, дурака, среди ночи на улицу… Тогда ещё, помнишь, водку прямо в киосках продавали… И как меня, Петрович, в этой арке накроет!.. — Борька уронил стриженую башку и горестно ею потряс. На маковке нежно розовела круглая плешинка величиной с бывшую пятикопеечную монету, тоже пересечённая шрамиком. — Ну, думаю, всё! Полундра, сам лечу… Не дай Бог! Всё равно что в бетономешалку кинули, понял?.. Очнулся — в травматологии. Места живого нет, врачи диву даются, мент пришёл — тоже глазами хлопает… Это ещё нашли меня быстро, а то бы кровью запросто истёк… Или замёрз бы, как тот алкаш… А так — в самое времечко угодил: начало сентября, ночи тёплые, народ то и дело в арку отлить забегает…

Борька недовольно покосился на неопорожненную стопку Алексея, но замечания на этот раз не сделал. Просто плеснул себе на донышко из коричневой стеклянной банки со зловещей предостерегающей надписью и чокнулся, намекая. Алексей Колодников сделал над собой усилие и выпил. Дождь за кухонным окном уже не шуршал, а вовсю шумел, по чёрному стеклу бежали водяные наплывы. Словно из ведёрка окатили…

— И вот лежу это я в травматологии, — продолжал шептать Борька, то и дело облизывая вывороченные губы и оглядываясь, отчего Алексею было особенно жутко его слушать. — А сам дырки считаю. И всё сходится, прикинь!.. С синяками только не разобрался… А поди разберись! Сколько я их кому по молодости лет понавешал… Упомнишь разве? И все они мне в этой арке одночасьем и вернулись. Попросил сестричку зеркало поднести — веришь? — сам себя не узнал! Один фингал вместо морды…

— И ты… никому ничего?.. — недоверчиво, со страхом вымолвил Алексей, глядя во все глаза на Борьку. — Ни врачу, ни ментам?..

— Да вот сообразил как-то… — Борька запнулся, подумал секунду. — Не, сообразил я уже потом!.. — с сожалением поправился он. — А тогда — так… забоялся… Тут самому-то поверить страшно, а уж кому другому сказать…

Борька покряхтел, насупился.

— Я ведь ещё почему за тебя тревожился-то?.. — доверительно молвил он. — Вижу: крыша у тебя от всего от этого чуток поехала… Не дай Бог, думаю, ментам лишнее ляпнет, а то ещё в газету сдуру побежит… Такое, знаешь, тоже однажды было…

Алексей взялся за переносицу, потом беспомощно оглянулся по сторонам, обыскал лежащую на свободном табурете куртку и, найдя мокрые очки, принялся протирать стёкла краем свитера. Долго протирал. Дольше, чем нужно.

— Погоди… — хрипловато сказал он и зачем-то оседлал физиономию очками. — Погоди, дай припомнить…

Борька понимающе кивнул и умолк, с сочувствием глядя на взъерошенного пришибленного Колодникова. В окно плеснуло светом, потом грохнуло.

Подзатыльники… Подзатыльниками Колодников когда-то щедро награждал Димку, учившегося с первого класса из рук вон плохо… Да-да, а один раз даже предпринял попытку выпороть прогульщика ремнём, правда, неумелую и неудачную — от справедливого возмездия оболтуса спасла Александра… («Вас что, по голой… по голому телу пороли? — сердито спросил эксперт. — Штаны, что ли, с вас снимали в этой арке?..»)

Вот и объяснилась та загадочная красноватая припухлость чуть ниже талии — ни дать ни взять оттиск пряжки брючного ремня. Толчки локтями в рёбра Колодников, надо полагать, нанёс согражданам в набитом битком троллейбусе… А слабенький шлепок по левому глазу, выбивший сноп бенгальских искр? Да подрался, наверное, в раннем детстве — в песочнице там или в садике… Ладошка-то — слабенькая, лёгкая…

Точно, точно!.. И те три параллельные царапины на щеке Александры… Это ж она его, Колодникова, полоснула… даже ещё женаты не были… Чуть ли не при первом знакомстве, когда она из себя чёрт знает что строила… спичку к заднице не поднеси!..

Тут перед расфокусировавшимися глазами Колодникова возник какой-то смутный предмет, оказавшийся стопкой в корявых Борькиных пальцах.

— Прими, — сурово повелел электрик. — Не нравится мне, слышь, как у тебя морда дёргается… И закусывай давай!..

— То есть это что же?.. — сдавленно спросил Алексей, беря стопку дрогнувшей рукой. — Значит, и Костик этот… из второго подъезда… Мне опер сказал, череп в двух местах проломлен, монтировкой по башке били…

Борька мрачно кивнул.

— Сам и проломил кому-то, — ворчливо отозвался он со вздохом. — Да у всех у них, кто за рулём, либо монтировка под сиденьем наготове, либо палка резиновая…

За окном ещё раз вспыхнуло и громыхнуло. Колодников тихонько застонал и, морщась, выцедил водку. Лекарство пьют с таким выражением. Честно сказать, беспомощно прозвучавший вопрос насчёт Костика Алексей задал по одной-единственной причине — лишь бы протянуть время. Однако способность соображать уже возвращалась, хотя лучше бы она этого не делала.

— Что же это, Борька? — еле слышно выдохнул Алексей. — Как же теперь?..

И опять он спросил не о том. Вернее — о том, но тут же пошёл на попятный, в последний момент подменив один вопрос другим.

Борька крякнул и негромко выругался.