Зона турбулентности

– Вот еще! Просто знакомы по Самаре. – Жанна улыбнулась, словно воспоминания навеяли приятные мысли.

Марк почесал ногу об ногу. Синтетическая ткань неприятно елозила по голой спине, и вообще было неловко. Чего ради он полез? Видно, что-то такое отразилось на его лице, потому что она выпрямилась и, широко открыв эти свои синие глазищи, воскликнула:

– А вы молодец!

Почему-то ее искренний восторг улучшил настроение.

– Пойду оденусь и позвоню Малинину.

Жанна тактично осталась снаружи, пока он, пыхтя, натягивал одежду на все еще влажную кожу. Когда он вышел, она сидела на дорожке, скрестив ноги по-турецки, и смотрела куда-то вдаль. Он присоединился.

– Хорошее место, – сказала Жанна. – Тихое. Если бы не эти… события.

– Я тоже люблю этот отель. Отец был против покупки, но Герман настоял, а я поддержал.

– О! Так это ваша собственность?

– А вы не знали? Да, одно из направлений бизнеса. Хорошее вложение оказалось.

Жанна покосилась на него.

– А почему ваш отец был против?

– А его, кроме самолетов, мало что интересует. Вся моя жизнь с детства заключалась в рассказах только про них и про разные случаи в полете. Как в грозу попали и молния по фюзеляжу шандарахнула, как садились без правого шасси…

Жанна улыбнулась.

– У нас тоже есть любитель всяких таких историй – Степан Андреевич. Он, кстати, с вашим отцом знаком вроде? Учились, кажется, вместе.

– Лаврушин? – после недолгого раздумья предположил Марк. – Вроде да. Учились. И дружили.

– А сейчас нет?

Марк пожал плечами.

– Вы дружите с сокурсниками? – спросил он, уходя от неудобного вопроса.

Ее губы тронула улыбка.

– У меня их нет. Институт я бросила и никого никогда больше не видела. Что вы так смотрите? Недоучка я.

– Вы… вы удивительная. Вы мне интересны.

От такой откровенности у нее на скулах вспыхнули два ярких пятна.

– Это пройдет, – она быстро оправилась от смущения. – Как только закончится этот невероятно длинный уик-энд.

– А если нет?

– Если не закончится?

– Если не пройдет?

Она встала, он тоже встал и оказался лицом к лицу с ней. Довольно близко. Сделать шаг и… он даже не удивился, когда она сделала шаг. Назад. И еще один. Повернулась спиной.

– А! Вот и они.

Действительно, к ним уже приближались Уборин с Малининым.

Капитан присел над свертком, посмотрел на Жанну, как бы осуждая.

– Мы просто хотели помочь следствию, – быстро сказала она, не дожидаясь упреков.

– Я так и понял, – сказал он. – Ну, рассказывайте.

Они показали следы от катамарана и отпечатки подошв на песке.

– Элементарно, Ватсон, – проворчал Малинин, выслушав ее умозаключения про утопленную преступницей одежду.

– Да уж, – прищурился Уборин, – вы никогда не сдаетесь, так?

Она бы могла сказать ему, что не виновата, что все это касается ее лично и было бы глупо сидеть сложа руки, но не сказала. Странностей в этом деле оказалось более чем достаточно. Схема преступления более-менее нарисовалась, но некоторые факты выбивались из общей картины. Колье мадам Николь и часы совсем не вписывались. Откуда у Клещевникова ее часы в кармане? Она ведь с ним даже рядом не стояла, не то чтобы там говорить или еще чего. Значит, кто-то нашел их и подсунул ему в карман? Зачем, спрашивается?

Наконец ей разрешили уйти, что она и поспешила сделать, не дожидаясь, пока к ней присоединится Марк, с его непонятными намеками. Да уж, выходные, можно сказать, удались. Она снова встряла в непонятную историю, а того и гляди и сама станет подозреваемой, с этим несчастным колье. Полиции просто нет времени искать вора, не то бы ее давно вычислили. Почему-то она была в этом уверена. Еще ее грызла тревога за Камаева. Его телефон упорно был вне зоны, сообщение, как она поняла, так и осталось непрочитанным.

«Вот увидимся, устрою тебе головомойку!» – пообещала она Камаеву мысленно. Тревога не отпускала, надо было спросить у Малинина, все ли в порядке с рейсом, а она не догадалась. Конечно, столько событий одновременно, разве есть время спокойно все обдумать? Решая чужие проблемы, про свои забыла напрочь. Жанна открыла сайт отслеживания полетов, нашла самолетик на карте с номером SK 6004. Летит пока точно по расписанию, в Новосибе сядет в пять тридцать пять вечера.

Малинин успокаивал, что меры приняты, типа не лезьте не в свое дело. Все-то у него элементарно! И тут она застыла на ходу, потому что ее накрыло облаком, в котором пропали внешние звуки, осталось лишь биение сердца, и голос Малинина: «Элементарно, элементарно…»

Глава 21

При встрече они узнали друг друга не сразу. На мгновение оба застыли, прокручивая в голове кадры прошлой жизни.

– Здравствуй, Степа, – первым нарушил молчание Аверин.

– Здравствуй, Саша, – в тон ему ответил Лаврушин.

– Мы с тобой как в старом цирке. «Здравствуй, Бим. Здравствуй, Бом». – Шутка получилась так себе, но Лаврушин усмехнулся и протянул руку.

Рукопожатие получилось крепким.

– Давно не виделись, – Аверин кивком показал на дорожку, и они неспешно пошли рядом. – Значит, ты здесь обретаешься, в «Скайтрансе»?

– Да. Хотя уже нет. Отлетался, похоже.