Зона. Урок выживания

Честно говоря, Ника думала, что ее охватит какое-нибудь чувство от первых шагов по легендарной Зоне. Ничего похожего не произошло. Пейзаж вокруг ничем не отличался от того, что остался по ту сторону насыпи. Чахлая, желтая трава. Хилые деревья с искореженными стволами. Серое небо над головой. И ветер.

Ника ступила с намеченного пути неосознанно. Вдруг показалось, что тропа там огибает кочку — всего-то полтора шага в сторону. Вот она и обошла кружным путем заросший травой холмик. И двинулась, было, дальше.

За спиной кто-то сдавленно захрипел. Сжимая в руках автомат, Ника быстро оглянулась. Палец судорожно искал предохранитель. Но стрельба не понадобилась.

На том самом холмике, который она обошла, на коленях сидел Макс. В вылезших из орбит глазах застыл ужас. Сорванная верхняя пуговица висела на нитке. Макс пытался вздохнуть, но из горла вырывался надсадный хрип. Он задыхался.

Грек не спеша подошел к корчащемуся в судорогах парню и за шкирку вытащил его на тропу. Макс со свистом втянул воздух и в мокрых от слез глазах стало проявляться осмысленное выражение. Проводник оставил его в покое и повернулся к Нике.

— Очкарик, подь сюда.

Ника сделала шаг к нему, опасаясь скорой расправы. Проводник улыбнулся и она его не узнала. От прежнего добродушного человека, который изо всех сил старался казаться суровым не осталось и следа. Этому человеку не нужно стараться, он и был жестким, собранным и страшным.

— Ты зачем с тропы сошел, сынок? — ласково спросил он. — Я приказал тебе идти прямо и ни шагу в сторону. Приказал?

— Да, — она кивнула головой. — Просто мне показалось…

— Что тебе показалось, сынок? — так же участливо поинтересовался он.

— Там ветер был везде, — Ника замялась. — Трава вроде как колыхалась. А там нет. Вот и все.

— Ага, — констатировал проводник и повернулся к Максу. Тот с трудом приходил в себя. В распахнутом вороте куртки на шее горели темные глубокие царапины. — В Зоне каждый доверяет только себе. Осознал? Если ты идешь следом за Очкариком, это еще не значит, что у тебя вместо головы жопа. Ты в Зоне, — он ткнул Макса в грудь пальцем и тот пошатнулся. — Один. Запомни. Всегда один. Смотри по сторонам. То, что пропустил Очкарик, ты старайся не пропускать. Он может пройти первым — и ничего. А тебя схлопнет. Почему? Я спрашиваю, — он наступал и Максу волей-неволей приходилось отступать. — Отвечать.

— Потому что… не смотрел по сторонам, — выдавил из себя Макс.

— Точно, сынок. Все ловушки проверять твоей шкурой не будем. Запомни еще — большинство аномалий можно вычислить. Не все. Но многие. Здесь Зона, сынок. В ней нет ошибок. В ней есть жизнь и есть смерть. И ничего посередине. Кроме твоей глупости, чаще всего. И везенья — это реже. Молодец, Очкарик. Из тебя выйдет толк. Курс прежний. Вперед.

И Ника пошла вперед.

С каждым шагом Зона, почувствовав над людьми власть, проникала через поры под кожу, вливалась в кровь, стремительно завоевывая чужое пространство.

ГРЕК

Грек взял курс на север, рассчитывая к вечеру добраться до Темной долины.

Зона терпеливо выжидала, заманивала вглубь. Обычный набор: вакуумные или безвоздушные, если быть точнее, ямы, пара гравиконцентратов, карусели, да десяток мелких, рассчитанных на одного человека изнанок. Отработанных, черт побери.

Страшное зрелище представляет собой человек, вывернутый наизнанку.

Черная земля, пропитанная кровью. Обломки костей, протыкающих со всех сторон кровавые куски плоти. Жуткое бесформенное месиво из белеющих костей и мяса. Невозможно представить себе, что прежде все это было человеком. Черепная коробка скрыта за мозговым веществом. Рыхлая масса, серыми червями облепившая обломки черепа. Словно не пряталась внутри, а наоборот, стеклась на запах крови. И как насмешка Зоны — два нетронутых глазных яблока — среди бесформенной ноздреватой массы, таращившие зрачки в хмурое небо.

Грек далек был от мысли таким демонстративным способом запугать новичков. Много чести для таких сопляков, из которых, похоже, только один чего-то стоил — Очкарик. Еще может быть, Макс. Только о последнем думать не хотелось. Вообще, Грек предпочитал поменьше общаться в Зоне с такими вот парнями — которых заранее записал в смертники. Приберет Макса к рукам Зона, тот и пикнуть не успеет. На взгляд Грека, такова участь всех, кто слишком близко к сердцу принимает сталкерский неписанный Кодекс.

Зона терпеть не может ничьих законов, кроме своих собственных. С этим не поспоришь. Захочет наградить — наградит. До конца дней своих богатым будешь. И плевать она хотела на твои заслуги перед обществом. Будь ты хоть распоследним подлецом — отвалит по полной. А уж захочет наказать, так будь ты хоть трижды святошей — отгребешь и "за что?" спросить не успеешь.

У заброшенного колодца — все что осталось от лесного хутора — пришлось остановиться. Вода здесь отличалась чистотой. Ходили слухи, что ученые объяснили природу такого странного для Зоны явления. Сразу под колодцем произошел разлом, и вода поступала сюда едва ли не с артезианских глубин.

Грек дождался, пока все утолят жажду и скомандовал подъем.