Зона ужаса

Теперь это просто девочка с чёрными косичками, окружённая смеющимися друзьями. Вовсе не жуткий клоун.

– Да так, просто показалось, – отвечаю я, пытаясь прийти в себя.

Судя по виду остальных, никто не поверил.

Эйприл

Всю дорогу к кладбищу я как натянутая струна. То и дело верчу головой и смотрю на прохожих. Вздрагиваю от собственного отражения в витринах.

Такое чувство, будто за мной наблюдают.

Похожее преследовало меня в пятницу ночью. Такой же холодок пробегал по спине и в тот раз, когда я поняла: в моём чулане что-то спряталось. Даже здесь, при свете дня мы. В. Опасности.

Могила, с которой начались наши беды, определённо последнее место, где нам стоит быть.

И от того, что Дешон кого-то видел на кладбище, ничуть не легче.

Хоть парень и старается держаться молодцом, мне знаком этот взгляд. Дешон в ужасе. Такой же ужас испытала я, когда впервые появился клоун.

По крайней мере, теперь его увидели остальные. По крайней мере, теперь мы знаем, что вляпались в это вместе. Если бы это могло хоть как-то помочь.

Андре берёт меня за руку и шепчет:

– Прости, что не поверил раньше.

– Ничего, я понимаю, – говорю я, пожимая его ладонь.

Казалось бы, мне следует на него злиться, но я чувствую облегчение. Хорошо, что между нами снова мир. Как мы уже говорили, нужно держаться друг за друга. Особенно теперь.

На кладбище мы отправляемся сразу к могиле. Такое чувство, что я смогла бы найти её даже с закрытыми глазами. Как будто кладбище стало частью меня, а может, я – частью его, и теперь оно от себя далеко не отпустит.

Отнюдь не утешительная мысль.

Могила с последнего раза ничуть не изменилась: никаких надписей на надгробии, никаких намёков на то, что её кто-то раскапывал за последние десять лет. Зелёная трава усыпана мёртвыми листьями, на узловатом дереве рядом ни одной подсказки, голубей и тех нет.

– Поспешим, – с тревогой говорю я, проверяя телефон. Времени у нас не густо. – Так, глянем. Что-то же должно было остаться. Должно!

Мы разделяемся и обыскиваем всё вокруг. Кайл берёт на себя дерево, а Андре и Дешон спускаются по склону осмотреть окрестности.

Я встаю на колени и смахиваю листья.

Кое-что нашла.

Носок.

Лежит под горой листьев у подножия могильного камня.

И это не просто носок.

Это один из моих носков! Розовый, с рисунками в виде крошечных панд. Я надевала его на днях. Но он лежал у меня в корзине, в чулане.

– Ребята, – шепотом окликаю я. Совсем-совсем тихо.

И всё же они в мгновение ока подлетают ко мне.

– Что это? – спрашивает Кайл.

– Мой носок.

– Что он здесь делает?

Я поднимаю его дрожащими пальцами.

– Внутри что-то есть, – говорю я.

Лезть в него нет желания. Ну ни капельки!

Должно быть, уловив мои колебания, Андре опускается на колени рядом. Он ласково забирает у меня носок и вытаскивает из него сложенную записку. Читает её, и глаза округляются от страха.

– Что там? – хмурится Кайл.

Андре не в состоянии ответить, он просто протягивает записку нам.

раз два три четыре пять

с вами я иду играть

но живыми не уйти

никому из вас пяти

бу-га-га!

Андре

Мы смотрим на записку, наверное, уже битый час. Ни звука, ни слова от нас, птицы и те перестали чирикать на холоде. Мы разглядываем листок, и угроза кажется ещё более осязаемой, чем прежде, даже чем когда нам помахал клоун.

Зло хочет не просто попугать нас. Оно хочет нас убить!

Возможно, оно может действовать только по ночам, но, пусть день только начался и светит солнце, уверенности в своей безопасности как не бывало. А ещё и в школу нужно, но сейчас туда совершенно не хочется.

Какое основное правило выживания в ужастиках? Никогда не разделяться. А что такое школа, если не система для разделения детей?

Часы на руке Дешона пищат.

– Ой! Нам пора, – говорит он, отключая сигнал.

– Может, пропустим? – предлагает Эйприл.

– И что потом? – спрашивает Кайл. – Отец – да что там отец, и мать тоже – убьёт меня за прогул!

– И меня, – поддерживает Дешон. – К тому же я вчера весь день просидел в библиотеке, искал, как защититься. Так и не узнал ничего полезного. Всё, что пробовал, выеденного яйца не стоит.

Мы замолкаем, переваривая гнетущую правду: никто из нас не знает, как победить то, с чем столкнулись. Мы – обычные дети, нам нечем дать отпор призракам или абсолютному злу. К тому же нас всего четверо против силы, которую мы даже не понимаем.

Постойте-ка…

– Там сказано о пятерых, – говорю я.

– Ты о чём? – откликается Кайл.

– Записка. В ней сказано «никому из пяти», а значит…

– Каролинка врёт, – завершает Эйприл. – Ну конечно! Как это в её духе! А ведь самой тоже небось снятся кошмары.

– Надо её найти, – предлагаю я.

Эйприл складывает руки на груди.

– А может, ну её? Пусть мучается!

– Но вдруг у неё ключик? – возражаю я. – Клянусь, тогда на кладбище она что-то из той жестянки взяла. Помните, когда она убежала? Наверное, внутри что-то было – ключик, которого недостаёт!

– Значит, вам, ребята, и выяснять, – говорит Кайл.

У меня вырывается стон. Я и позабыл, что они уже в старшей школе.

– Ладно. Видно, Эйприл, тебе и Каролине придётся на время позабыть о вражде. Мы нужны друг другу, чтобы выжить. Причём все.

Я смотрю на Кайла и Дешона. Они кивают.