Зона ужаса

Эйприл кивает. Кайл переводит взгляд на Андре и касается пальцем его мокрых волос.

– Что с тобой случилось? – уже мягче спрашивает он.

– Акула в школьном бассейне, – отвечает Андре, причём так небрежно, что я едва удерживаюсь от смешка. Едва-едва. Потому что это определённо не шутка.

Кайл кивает.

– Что будем делать? – Эйприл поворачивается ко мне.

Этого-то вопроса я и боялся. У меня нет ответа. Только рецепты из книг, а они пока были бесполезны. Я смело встретил свой страх, но это не помогло. У меня ужасное чувство, что только напортил.

– Сам толком не знаю, – признаюсь я, чувствуя себя виноватым.

Затем перевожу взгляд на Кайла и вспоминаю наш разговор. Возможно, отважно встретить и осознать страхи недостаточно.

– Вначале я думал… э-э, я думал, что достаточно дать отпор нашим страхам, но, похоже, этого мало. Похоже, придётся их победить. Доказать, что мы больше не боимся.

– Вряд ли я смогу победить акулу, – испуганно сжавшись, говорит Андре. – Мы обречены. Обречены целиком и полностью.

– Ну, тебе, по крайней мере, приходится тревожиться лишь об акулах, – подаёт голос Эйприл. – Держись подальше от воды, и все дела.

– Вода везде! – кричит Андре. – При моём везении сегодня акула может выскочить даже из стакана с кофе.

Я, не сдержавшись, прыскаю. Андре бросает на меня взгляд, и на мгновение я думаю: «Ну всё, сейчас рассердится», а затем он застенчиво улыбается.

– Кажется, у меня появился хороший повод больше никогда в жизни не мыться. Верно?

– Ну да. – Кайл явно на его стороне. – Правда, время от времени душ…

Мы смеёмся, хоть и не больно-то весело. Если в самое ближайшее времени что-нибудь не придумаем, все умрём до того, как придётся беспокоиться о мелочах вроде душа.

– Нам нужно победить зло. Нужно смело встретить свои страхи и похоронить их раз и навсегда. Всем пятерым. Вместе. Как-нибудь.

– Может, вернёмся к могиле? – предлагает Эйприл. – Вдруг найдём ключик. Что-нибудь, чего не заметили.

– Там ничего нет, – отвечает Кайл. – Сто раз уже смотрели.

У меня вдруг мелькает мысль. Я поворачиваюсь к Каролине. Судя по её виду, она половины не слышит: обвила себя руками крест-накрест, словно мёрзнет.

– Каролина, – окликаю я. – Той ночью ты, случаем, ничего не забрала? Из жестянки? В могиле?

– Я… – начинает она, смотря куда угодно, только не на меня. Затем разжимает руки, достаёт из кармана маленький листочек бумаги и молча передаёт его мне.

Я обегаю взглядом остальных. Все они уже подтянулись ближе и кивают мне: открывай.

Я открываю.

Внутри фотография: какая-то женщина, смутно знакомая…

– Кто это? – спрашиваю я, глянув на Каролину.

Она смотрит на кладбище, на лице отчётливо читаются страх и боль.

– Моя мама… – помолчав, шепчет Каролина. – Этот снимок… он предназначался для её некролога.

Эйприл

Слова Каролины – будто удар в живот. Я оглядываюсь на друзей: похоже, потрясены и они.

– Когда?.. – спрашиваю я, но не могу договорить. Понятия не имела, что у неё умерла мать.

– В прошлом году. Как только начались летние каникулы.

– Я даже не догадывалась, – шепчу я.

– Я никому не говорила, – отвечает она. – В последнюю минуту отец отказался от некролога. Не хотел, чтобы кто-то знал. Чтобы нас жалели.

Я лишь изумлённо таращусь на неё.

Не поэтому ли Каролина так скверно со мной обращалась? Ей было больно. Больно потому, что никто не знал о её горе и ей не на кого было опереться.

– Извини, я не знала, – говорю я.

Вот уж не думала, что буду перед ней извиняться, но теперь говорю искренне, как никогда.

– Я даже не догадывалась и очень об этом жалею. Следовало бы тебя поддержать.

Друзья присоединяются, выражая соболезнования.

С Каролины будто спадают чары, самую малость: когда она поднимает на меня глаза, её взгляд ясен.

– Спасибо. Ваши слова… для меня они многого стоят. – Она делает глубокий вдох и берёт себя в руки. – Мне кажется, я знаю, что нужно делать. По крайней мере, откуда начать.

– Правда? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Дешон сказал, нам нужно смело встретить наши страхи, так? После маминых похорон я из-за страха ни разу не приходила к ней на могилу. Вот что та… тварь… показывает мне снова и снова. Могилу. Я чувствую, как меня засыпают землёй. Не могу спать с тех пор, как мы здесь побывали. Всё боюсь, что меня похоронят заживо. – Замолкнув, она окидывает взглядом холмы. – На этом самом кладбище моя мама и похоронена. Вероятно, здесь и нужно начинать.

– Уверена? – спрашиваю я и кладу руку на плечо Каролины. Та, к моему удивлению, её не стряхивает. – В смысле, для тебя это тяжёлое испытание. Я прекрасно пойму, если откажешься.

– Уверена. – Она решительно кивает. – Мы должны положить конец страхам. Все мы.

Каролина

Мне совершенно не хочется быть на кладбище. И всё же я здесь, причём с теми, на чью поддержку меньше всего рассчитывала. Мы бредём по длинной извилистой дороге к тому самому месту, мысли о котором преследуют меня весь год.

С каждым шагом надо мной смыкаются земляные стены. С каждым вдохом в лёгкие набивается грязь.

Но я не остановлюсь! Не сдамся!