Зона заражения

Винтовки были двух типов. Обе производства халифата, оружие, произведенное Китаем или Россией, было слишком дорогим для начинающих джихадистов. Оружие было стандартным, его использовали все халифатчики до того, как им удавалось добыть что-то другое. Автомат представлял собой нечто среднее по конструкции между «АКМ» и «АКМС», он производился недалеко от Багдада на фабрике, которую ставили югославские (еще одна страна, которой больше не было) инженеры, и назывался «Табук». Винтовки представляли собой нечто среднее между «АК» и «СВД», конструкция этого оружия восходила к винтовкам, какие использовали частные военные контракторы как мобильное оружие поддержки, контрснайперское оружие и оружие для борьбы с пиратством. Обычный приклад и рукоять, как у «АК», механизм тоже от «АК», но ствол немного длиннее, патрон – русский, 7,62×54R, и самодельный, не имеющий аналогов ранее магазин на пятнадцать патронов, достаточно емкий для ведения ближнего боя, при этом не вызывающий задержек, как более емкие магазины в этом калибре. Иногда такие винтовки комплектовались примитивными прицелами увеличением до 5Х, иногда нет. Алим выписал для молодых джамаатов винтовки и автоматы в пропорции примерно 50:50. И это было правильно, поскольку предстояла война в горах. Каждому моджахеду полагалось оружие, один запасной магазин и патроны – сто на автомат, пятьдесят на винтовку. Остальное предстояло добыть в бою или стать шахидом до того, как представится такая возможность.

Каждый из моджахедов подходит к старику-грузовику с откинутым задним бортом, получает оружие, боеприпасы, примитивное снаряжение и небольшой медальон, на котором изображена рука с поднятым указательным пальцем, обвитая колючей проволокой, и на арабском написано: Аллах, Единственный, Достохвальный. Эти медальоны имеют все моджахеды. Получив положенное, пацаны выкрикивают: «Аллах Акбар!» – и возвращаются в строй. Середина двадцать первого века. Семьдесят лет назад люди спорили об этом времени, думали, высадятся ли к этому времени люди на планетах Солнечной системы или выйдут за ее пределы. Сейчас как минимум треть населения Земли считает, что Солнце вращается вокруг Земли, потому что так написано в фетвах, изданных достопочтенным шейхом ибн-Базом, имевшим прозвище Ходячий Коран, и шейхом ибн-Усаймином, такого прозвища не имевшим. Да приветствует их Аллах…

Теперь микрофон берет амир Ильяс. После отравления он вообще избегает говорить долго, и потому сейчас он не намерен устраивать лекцию про джихад и достоинства муджахидов на час времени…

– …Я часто вспоминаю моего друга, – сказал он. – Его исламское имя было Муаммин. Да, он был кяфиром, воевал в войсках муртадов, а потом принял ислам и перешел на истину. Мы лежали в здании… один снаряд уже разорвался рядом, и мы знали, что, если будет второе попадание, дом развалится и нас похоронит. Я читал ду’а пророка Аюба и думал о рае, а мой друг повернулся ко мне и сказал: знаешь, чем я огорчен сейчас, брат? Я спросил его – чем? И он ответил: моя семья в состоянии джахилии, я огорчен тем, что если стану сейчас шахидом, то уже не смогу вернуться домой и обратить свою семью в истинную веру. А просить Аллаха за безбожников я не осмелюсь, даже будучи в положении шахида. За кого же мне просить? За вас? Но вы и так на джихаде, вам простится и без моего заступничества.

Амир Ильяс помолчал.

– В тот день Аллах не дал нам шахады. Мой друг принял ее через несколько дней – раненым он попал в руки муртадов, муртады долго издевались над ним, а потом переехали БТРом. Я узнал об этом, потому что Аллах дал мне встретиться со свидетелем этого. Я так и не знаю, за кого попросил мой друг, но знаю, что не за меня – я столько лет молю Аллаха о шахаде, а он так и не дает ее мне. Мои грехи были больше, чем его…

Строй молчал.

– …Я научил вас всему тому, что знаю сам, а остальное вы узнаете в бою. Относитесь друг другу как братья и не берите себе ничего из добычи, а складывайте все вместе и потом делите по справедливости, не забывая отделить пятую часть для байтулмал. Избегайте греха и помните, что если кяфиры и муртады говорят вам делать что-то, то делать надо противоположное, потому что то, что выгодно для кяфира, – ущерб для уммы. Крепко держитесь друг друга и пути, на который вы встали, и пусть Аллах даст вам одно из двух – победу или шахаду. Не просите у Аллаха больше ничего, кроме того, о чем я вам сказал. Такбир!

– Аллаху Акбар!

– Такбир!

– Аллаху Акбар!

– Такбир!

– Аллаху Акбар! – гремит над строем.

Когда торжественная часть была завершена и молодых моджахедов грузили по машинам, чтобы отправить на один из фронтов джихада, уважаемый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби, алим Наманганского велайята, ректор Дар аль-Улюм Наманган, исламского университета Намангана, приблизился к амиру Ильясу, военному амиру медресе аль-Зибия.

– Аллах свидетель, брат, я доволен. Нет слов, чтобы сказать, как я доволен.

– Тогда отправь меня на джихад вместе с моими волчатами.

Амир раздраженно, с треском перебросил кости четок.