Зона заражения

«Шевроле» – огромный, размером почти с колхозный «ЗиЛ-130», китайский внедорожник – по давно заброшенной дороге переместил их в другой кишлак. Дальше по дороге – туда, куда не сбросили бомбу с нервно-паралитическим газом, а где люди сами перебили друг друга, а потом ушли. Там было намного больше разрушений, и дома стояли разломанными и опаленными огнем гранатометов и крупнокалиберных пулеметов… но в целом все было то же самое. Только в центре кишлака, там, где был когда-то памятник Победе, ногами спихнули в сторону каменное крошево и крошево человеческих костей и положили толстое верблюжье одеяло – курпачи. А на нем накрыли стол. Только не так, как было принято здесь веками – прямо на одеяле, нет, на одеяле стоял стол с короткими ножками и уже на нем было накрыто. Так накрывали раньше, еще до войны в ресторанах, куда захаживали туристы, – с одеяла европейцу есть неудобно.

Амир Ислам стоял рядом со столом, а дальше стояли еще две машины, такие же «Субурбаны» китайской сборки, и бог знает сколько пулеметчиков и снайперов прятались в развалинах, целясь своими новыми, только что полученными стволами по сторонам… но их видно не было. «Субурбан» остановился метрах в двадцати, и амир Ильяс понял, что надо идти. Он вышел из машины и пошел, сутулясь чуть больше обычного, а двое, те, кто встречал его, шли совсем рядом, у него за спиной, и казалось, что ведут под конвоем…

Короче, да спасет нас Аллах…

Амир Ислам раскрыл объятия, и они обнялись и поцеловались как братья, а потом амир Ислам пригласил амира Ильяса к столу, а люди, которые привезли его, отправились обратно к машине, потому что им за хозяйским столом места не было. Была удивительная тишина в горах, и солнце, падающее за горные хребты, окрашивало их в красно-желтый, необычный, с переливами цвет. Красный и желтый. Цвет золота и цвет крови. Точнее, наоборот – цвет крови и цвет золота.

Вечная правда жизни…

Молчаливая прислуга, привезенная, наверное, на тех же «Субурбанах», подала первое блюдо – катыкли хурда, суп с рисом и кислым молоком…

– Как живешь, Ильяс?.. – спросил амир Ислам, пробуя суп. – Я вижу, ты не жалеешь о том, что не принял мое предложение тогда, а?

– Все в руках Аллаха…

Амир Ислам странно фыркнул.

– Как скажешь…

Амир Ильяс ждал еще слов, но их не было, амир Ислам просто замолчал и начал есть, и амир Ильяс последовал его примеру, потому что был голоден. Подали второе блюдо – к его удивлению, жижиг-галныш. Типично чеченское блюдо, которое стало известно здесь лишь тогда, когда душитель народов Сталин выселил сюда чеченцев. Впрочем, амир Ильяс не особо жаловал чеченцев – приходилось, знаете ли, сталкиваться…

– Я был в Ташкенте… – сказал амир Ислам, вытирая рот белоснежным платком.

– Я знаю…

– Интересно… откуда?

– У твоих людей много оружия.

– Оно и раньше было.

– Китайское. Теперь – русское.

Амир Ислам спрятал платок.

– Да, верно. Ты знаешь, как сейчас выглядит Ташкент?

Амир Ильяс пожал плечами:

– Как может выглядеть город, погрязший в куфаре и ширке?

– Куфаре и ширке… – Амир Ислам снова издал тот же самый странный звук, нечто среднее между фырканьем и кашлем. – Это, конечно, правильно сказано. Очень правильно. Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк Его.

– Ты в этом сомневаешься?

– Нет. Я скорее сомневаюсь в том, действительно ли Аллах Всевышний хочет, чтобы правоверные жили в такой дикости, как они живут сейчас.

– Ты не живешь в дикости, – в лоб сказал амир Ильяс.

– Да, верно. Это так. Я не живу в дикости, и такие, как я, не живут в дикости даже здесь. Я не говорю, что я великий праведник…

– Твои люди так говорят…

– Плевать, – не сбился с мысли амир Ислам. – Я обеспечиваю своим людям лучшее, что только есть здесь. И мои соседи в Папе делают то же самое. Вот только я задумываюсь о том, что будет дальше. Через год. Через пять лет…

– Не будет ничего, чего не пожелал бы Аллах.

Амир Ислам нехорошо улыбнулся.

– Против кого ты готовишь своих волчат Аллаха?

…

– Против меня?

– Против кяфиров. Они сражаются с кяфирами, и ты об этом знаешь.

– Кяфиров… – С лица амира Ислама не сходила та самая, змеиная, нехорошая улыбка. – Хвала Аллаху, что у нас сейчас здесь нет ни телевидения, ни Интернета, иначе был бы бунт. Правоверные сражаются против киргизских залимов, но знаешь ли ты, каков итог этих сражений?

– Если Аллах на нашей стороне, то никакие залимы нас не победят.

– Аллах давно не на нашей стороне. Я знаю о том, что происходит на юге, потому что у меня там есть друзья. Залимы снюхались с муртадами и наступают. У муртадов есть настоящее оружие, вертолеты и боевые роботы. Там настоящая бойня, друг мой, залимы и муртады наступают почти без потерь. Местные амиры утратили веру, их наемное воинство бежит. Скоро они возьмут Бишкек, а потом выйдут и на границу с Китаем. Оттуда хлынут новые полчища муртадов, которые только этого и ждут.

– Ты сказал – наемное воинство. Мои волчата сражаются за Аллаха и единственно во славу Аллаха.