Зона заражения

Еще один день, стоящий между ним и Аллахом Всевышним, между ним и всеми наслаждениями высших, уготованных только для шахидов пределов рая, наступил.

Предчувствия беды, терзавшие амира, сбылись совсем скоро. Солнце еще не было в зените, когда он увидел внизу на дороге всадника. Причем всадника не на муле и не на осле, а всадника на мотоцикле.

Амир гортанно крикнул, и через пару минут Наби, его тринадцатилетний сын, принес и вложил в руки отца снайперскую винтовку Драгунова, старую, но смертоносную. Про себя амир Ильяс произнес ду’а, которое было запрещено, – мольбу Всевышнему даровать ему шахаду. Если бы не строгий запрет Корана на самоубийство, он давно бы покончил с собой, не в силах тащить повозку своей жизни и дальше, мимо вереницы бессмысленных дней, но он тащил ее, зная, что самоубийство разом перечеркнет весь его амаль и обеспечит ему не джаннат, а пожирающий бренную плоть огонь.

Но если мотоциклист не к добру, сам амир про себя решил, что он не будет стрелять. Он прицелится, но не будет стрелять, а мотоциклист выстрелит, и он падет, как шахид. Потом его сыновья отомстят за него, и будут жить дальше. По крайней мере в глазах Аллаха Всевышнего это не будет откровенным самоубийством.

Мотоциклист приближался в тучах пыли, и Наби встревожено начал говорить, но отец окриком отослал его в дом, а сам вскинул винтовку и прицелился, стоя. Про себя он начал произносить молитву, ожидая выстрела и милосердного падения в темноту. Но выстрела не было, мотоциклист остановился метрах в семидесяти от него и выкрикнул, сойдя со своего мотоцикла.

– Ла Илллахи Илла’Ллагъ![50] Найдется ли в этом доме лепешка и немного воды для усталого путника?

Амир подавил в себе бранное слово и опустил винтовку.

– Я приветствую вас в моем доме! – сказал он положенную формулу.

Мотоциклист подошел ближе. Он был очень молодым… впрочем, стариков в этих краях теперь и не было вовсе.

– Да пошлет Аллах удачу этому дому, – сказал он, – и да приведет он в порядок дела ваши. Вы амир Ильяс?

Амир Ильяс снова подавил готовое сорваться ругательство.

– Да.

– Уважаемый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби призывает вас в город ради Аллаха Всевышнего.

Амир вспомнил, что крайний раз он был в Оше в день Маулид аль-Наби[51], продал там немного мяса, шкур и опия-сырца. Это было как раз месяц назад. На вырученные деньги он купил инструменты и четырех рабов на замену подохшим.

– Зачем уважаемому алиму Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби старый моджахед, который потерял силу в руках и не думает ни о чем, кроме того дня, в который он предстанет перед Аллахом Всевышним?

– Уважаемый, об этом знает только алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби…

Амир с сомнением посмотрел на мотоцикл. Это был не обычный мотоцикл, а мотоповозка с небольшой платформой сзади. Такие использовали для грузоперевозок, и мало кто покупал обычные мотоциклы для перевозки только себя – слишком это роскошно.

– Что же, я думаю, уважаемый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби не будет возражать, если я воспользуюсь этим мотоциклом, чтобы перевезти на базар немного товара и продать его…

Имарат Мавераннахр Наманган 22 мая 2036 года

С нагруженным за спиной товаром амир Ильяс, сидя на заднем сиденье мотоцикла, проделал путь до Намангана, столицы велайята Намангани Имарата Мавераннахр. По пути он думал о том, зачем досточтимый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби призвал его к себе.

Так получилось, что в велайяте с самого начала его основания – как и со времени основания всего единого халифата – было как бы две власти. Первую олицетворял собой валий велайята, несмотря на то что назначался он из столицы, это был всегда авторитетный местный амир, предлагаемый Шурой амиров и согласованный (хотя бы теоретически) с Шурой алимов[52]. Но поскольку исламский халифат должен быть единым, в каждом велайяте существует векалат, то есть представительство центральной власти, возглавляемое алимом, то есть авторитетным мусульманским богословом. Валий имеет право издавать омры, то есть указы, обязательные для исполнения. Алим обязан проводить в жизнь фетвы, изданные духовными лидерами в столице имарата и выше, в столице всего халифата (ею был Багдад), а также имеет право издавать баяны, то есть разъяснения по вопросам веры. Баяны в отличие от фетв пишутся нарочито простым языком и обычно представляют собой ответы на вопросы верующих, распечатанные в виде листовок и расклеенные на стенах. Алим практически всегда был не местным, например, здесь, в Мавераннахре, алим был назначен из Шама, находящегося за тысячи километров отсюда. Таким образом, в теории обеспечивался контроль над валиями и местными военными и религиозными авторитетами и над тем, что они делают.