Зонтик для террориста

Я лег спать, распахнув крышку, попивая виски из крышечки. Стаканы-то я забыл купить. Запах, которым пропиталось мое жилище, больше не раздражал меня, как вчера. По крайней мере, я начал привыкать к этому месту. Я открыл новую бутылку. Хотя Тацу и сказал, что не видел рыжего сектанта, тот наверняка встречался с обитателем моего домика. Только вот где? И почему он обратился к такому старику, как Гэн? Желание исполнить свою миссию спасти упавших на самое дно социальной иерархии? Но рыжий не производил подобного впечатления. Парень работает на копов, участвует в их фальсификациях. Или у полиции есть что-то на него, и он не может отказаться. В любом случае он не настоящий служитель религии. Тогда зачем он встречался с местными обитателями? Дело темное. Пока ничего не могу понять. Наверное, Токо права. Если бы с самого начала я сделал так, как она говорила, никаких проблем не возникло бы. Отправился бы в полицию и рассказал обо всем. Взвалил бы на них тяжкий груз. Полный загадок. Непонятный и расплывчатый. Как просто. Они не то, что я. У них — неисчислимая сила, а я — один. У них — все возможности для научных исследований, я ими не располагаю. На их стороне — власть, позволяющая вытянуть показания практически из любого, я такими механизмами не владею. Короче, у меня вообще ничего нет. Но есть и еще одно отличие. Для них это всего лишь работа. У меня по-другому. Я проглотил виски. Алкоголь, как обычно, прошел по горлу и опустился на дно желудка, не оставив после себя никаких вкусовых ощущений.

Незаметно подкрался холод. Предчувствия не обманули Тацу: сегодня резко похолодало. А может, мне так казалось из-за того, что я долгое время лежал без движения. Поселение бомжей окружали стены, но холодный воздух так же, как и вчерашней ночью, тихо просачивался внутрь. В этом году лето было плохое. Наверное, и зима будет суровей, чем обычно. Пробирает до костей. Но настоящие морозы еще впереди. Некоторые замерзают до смерти. Интересно, как сейчас превозмогают холод обитатели домиков? «Счастье — здесь». Я вспомнил странное название рэпа. Хороший перевод, хотя и звучит иронично, если подумать, в каком положении оказался Тацу. Он тоже из интеллектуалов. Интересно, что ему пришлось испытать в Америке? Он говорил, что дольше всего прожил в Нью-Йорке. Нью-Йорк. Город, который я видел только в кино…

Я встал. Пошел по направлению к вокзалу.

Тацу куда-то исчез. Картонная крыша была открыта, но его самого видно не было. Я заглянул к нему, на полу валялась коробка от диска с рэпом.

У телефонов-автоматов рядом с вокзалом стояли всего человека четыре-пять. Самый крайний, с которого я сегодня утром звонил Асаи, был свободен. Я набрал номер телефона дома Токо, который она мне продиктовала. На этот раз она подошла сразу.

— Что-нибудь удалось разгадать из маминых стихов?

— Это параллельный телефон?

— Что?

— Ты сейчас говоришь по радиотелефону? Если есть параллельная трубка, то возьми ее.

Послышался звук смены трубок. Затем она спросила с подозрением:

— Ты о чем?

— Вообще-то я не смог прочитать стихов твоей матери. Не нашел.

— Почему? Я все подготовила, как ты сказал.

— Радиотелефоны легко прослушиваются. Они распространяют вокруг себя электромагнитные волны. Говорят, на Акихабаре[63] достать подслушку — плевое дело. Один из моих клиентов рассказывал.

— Так что случилось?

Я объяснил ей ситуацию. Токо ни разу меня не перебила. Молчала даже после того, как я закончил. Видимо, задумалась.

Наконец она пробормотала:

— Кто это мог сделать? И для чего?

— Вот именно. Кто и для чего? Но одно точно — твой телефон прослушивается. Наверное, из машины, которая была неподалеку. Я сейчас задам тебе несколько вопросов, а ты отвечай мне, ничего не спрашивая. Хорошо?

— Чего уж тут хорошего? Давай спрашивай.

Она быстро пришла в себя. Похоже, шока оттого, что кто-то проник в ее квартиру, она не испытывала.

Я спросил ее с некоторым облегчением:

— Ты говорила, твой отец был сотрудником МИДа. Он погиб в автомобильной катастрофе, когда работал в посольстве в США. Тебе тогда было пятнадцать, значит, это случилось шесть лет назад, то есть в восемьдесят седьмом году. После этого вы с матерью вернулись в Японию. Где вы жили в Америке?

— В Скарсдейле.

— За исключением Японии в географии я не силен. Ты не могла бы объяснить подробнее или хотя бы в общих чертах, где это?

— Это жилой район в пригороде Нью-Йорка. Ехать по Бронкс-ривер-парквей до Манхэттена. Меньше часа на метро по линии Гарлем. Там много японцев. В основном служащие японских компаний или их филиалов. В общем, это элитный квартал.

— А чем в то время занималась Юко? Домашним хозяйством?

— Нет. Работала в рекламной фирме на Мэдисон-авеню, поручив мое воспитание няне. Мама была прирожденной деловой женщиной.

— Значит, она часто выезжала в Нью-Йорк?

— Ну да. А какое это имеет отношение?

— Может быть, моя идея ужасно нелепая. Могу поспорить, она вызовет у тебя улыбку. Это вопрос перевода.

— О чем ты?