Зонтик царевны Несмеяны

– Были на выставке национальных культур. Очень зрелищное мероприятие, – сообщил Леон. – Предметы быта, образцы интерьера, посуда, украшения, разные инструменты, всё описано, объяснено зачем, для чего. Фотографии… Очень интересно. Очень.

– Жалко, что тебя не было с нами, – сказала Лида. – Как ты себя чувствуешь?

Я присмотрелась: она была сама не своя. Опрокинутое лицо, едва заметная горестная складочка у губ, равнодушный голос… Из неё словно ушла вся энергия. Брат тоже был какой-то странный: суетливый, и взгляд, перебегающий с предмета на предмет… Знают, подумала я, кто-то уже рассказал им… но почему не говорят об этом? Почему не спрашивают?

Я решила дождаться, пока Леон или Лидка сами заговорят о Нике.

– Что ещё там было?

– Открытый областной фестиваль-конкурс композиций из цветов… Обалденно красиво.

– Какие-то вы странные… – не выдержала я. Села, подложив под спину подушку. – Что-то случилось?

– Ничего не случилось. – Лида пожала плечами и отвернулась.

– Арсений не ночевал в гостинице, – объяснил Леон и посмотрел на Лиду. – Прислал смс «Прости меня» и отключил телефон. Лиде прислал, не мне. У тебя есть номер Юли Маковичук?

– Нет.

– Как твоя голова, Несмеянушка? – спросил он, наклонившись, и поцеловал меня в лоб.

– Ноет.

Лида неожиданно засмеялась. Леон покосился на неё.

– Я не устаю радоваться, что вот эта мадемуазель была в достаточной степени пьяна и тормознута. Иначе она бы точно набросилась на Нику в ответ. И я не поручусь, что обошлось бы без кровопролития.

Нет, они не знали о том, что случилось ночью. Я вздохнула с облегчением. Попыталась сосредоточиться, вернуться в события, которые были общими для всех нас. Вдруг вспомнила грязную одежду Ники и царапину на её щеке, когда она приходила ко мне ночью просить прощения.

– Ты не знаешь, куда Ника убежала после того, как ударила меня? – спросила я Лиду.

– Так ты не в курсе? – Лидка подняла брови. Вид у неё был измученный.

– Она вызнала, где остановилась Маковичук, добралась туда – ума не приложу как, потому что, по-моему, ни одного трезвого водителя в округе не было, – и заявилась в «Лесную сказку». Там она бегала по территории и орала под окнами, как мартовская кошка. Вызывала Юлю.

– Что?

– Представь себе.

– Сумасшедший дом, – сказал Леон.

– Юля Маковичук не хотела скандала. Она вышла, и Ника набросилась на неё с кулаками.

– Что?!

– Едва не покалечила звезду. Она в тот момент оказалась одна, без своих бульдогов. Арсений выскочил и схватил Нику, но тут она стала падать, терять сознание и таки упала. На крыльце Юли Маковичук лежит распростёртая Ника Голубева… Драматическая сцена!

– А потом? Что было потом?

– Арсений высказал ей всё, что думает. Это, наверное, прозвучало очень убедительно.

– Да уж…

– Тогда Ника стала рыдать. Она завывала во весь голос, и из других домиков стали выходить люди. Она голосила так, будто у неё кто умер, даже больше – будто её саму мучают, избивают, убивают, может, даже.

– Откуда вы знаете?

– От Арсения. Я видел его утром. Его привезли на Юлиной машине, чтобы он забрал свои вещи. Такой милый мажорчик.

– Как они смогли заставить её уйти?

– Вызвали нашего старого знакомого – председателя Илью. И он быстренько, без шума и пыли схватил рыдающую Нику в охапку, погрузил в машину и доставил в гостиницу. Прямо в номер, на руки мужу.

– А Николай? – с неприятным холодком внутри спросила я.

– Не знаю. – Лида равнодушно пожала плечами. – Илья постучал, муж открыл дверь. «Это ваша жена?» – спросил Илья. – Тот говорит: «Моя». Илья: «Она плохо себя чувствует, я помог ей дойти». И ушёл.

Значит, после того, как Илья привёз её из «Лесной сказки» и отвёл в номер, Ника убежала от Николая и пришла ко мне. Вряд ли Николай встретил её добром – в таком-то виде и после всего, что он натерпелся с ней… Какого же чёрта она к нему вернулась?!

– Э-эй, ты здесь? – окликнул меня Леон. Я очнулась и сказала:

– Молодец Юля. Не побоялась огласки.

– Ну, теперь Ника точно уедет. Думаю, что после сегодняшней ночи она уже не думает, что у неё есть хоть какая-то надежда на отношения с Арсением.

«Да, она думает теперь совсем о другом», – отрешённо мелькнула мысль. От напряжения у меня закружилась голова. – А что Арсений? Как он к этому отнёсся?

– Острит, хохочет каждую минуту. Всё это кажется ему очень смешным. Он всегда в начале отношений такой: весёлый, лёгкий. Совершенно неадекватный. Его как будто несёт, реальность для него не существует. Так и наши с ним отношения начинались.

– Могу себе представить.

– Я высказала Арсению всё, что думаю. Что это не приведёт ни к чему хорошему, если он будет шляться… И рано или поздно влипнет в какую-нибудь историю… «Если ты не можешь меня беречь, – сказала я, – то побереги хоть себя!» Ну и вот, – продолжала Лида, – я сказала это Арсению и знаете, что он мне ответил? «Много же я сыграю, если буду себя беречь!»

Глава 17