Зоология и моя жизнь в ней

На протяжении нескольких последующих лет мы посетили с этой целью четыре новых для нас урочища в Западном Копетдаге, три – в Центральном и дважды подолгу работали в Восточном. В одной из поездок добрались даже до верхнего пояса горы Душак, второй по высоте вершины Центрального Копетдага. Всюду в этих местах старались поймать как можно больше ящериц и тщательнейшим образом описывали особенности окраски особей всех возрастов и характер фолидоза[268]. Оказалось, в частности, что устойчивая географическая изменчивость наблюдается не только в окраске взрослых агам, но и особей-первогодков. Все это заставило нас прийти к заключению, что кавказскую агаму можно рассматривать, вопреки взглядам, господствующим и поныне[269], в качестве вида политипического, то есть такого, который распадается на несколько хорошо различающихся географических рас.

Но наибольшими отличиями от всех прочих обладали агамы нижнего течения реки Сумбар. Они были самыми крупными, светлоокрашенными и, кроме того, характеризовались рядом особенностей чешуйчатых покровов тела. Об одной из них, именно о тройных кольцах чешуй на хвосте, я уже упоминал ранее. Эта популяция, как показали наши дальнейшие исследования, почти не отличалась по сумме таких признаков от мадаусской агамы, как ее описали Ананьева и Атаев.

Когда их статья появилась в печати, пакистанский герпетолог Халид Бейг, ознакомившись с ней, усомнился в том, что речь там идет действительно о кавказских агамах. Он решил, что эту популяцию следует считать подвидом другого вида – агамы мелкочешуйчатой, распространенной в Иране, в частности, к югу от долины реки Сумбар, а также на западе Пакистана и в Афганистане[270].

Мы же, посвятив много времени изучению сумбарских агам в природе и проанализировав всю прочую доступную нам информацию (музейные коллекции и литературные источники), высказали предположение, что этих ящериц следует рассматривать как продукт гибридизации между агамами кавказской и мелкочешуйчатой.

Мы заинтересовались вопросом, существует ли обмен генами между двумя группами популяций: «трехкольчатых» агам нижнего течения Сумбара и тех, которые живут выше по долине этой реки – в Пархае и Калалигезе. Чтобы узнать, так ли это, необходимо было выяснить, как выглядят ящерицы, населяющие местности в промежутке между ареалами этих двух групп популяций.

Наш выбор пал на долину реки Терсакан, небольшого правого притока Сумбара. Из литературных источников мы узнали, что там кавказских агам видел в 1950-х гг. Н. Н. Карташёв. Но попасть в это место нам никак не удавалось. Дважды мы пытались осуществить свой замысел, но каждый раз что-нибудь складывалось не так. Наконец, на третий раз Таган все же привез нас туда. Мы въехали в узкую долину (шириной около 50 метров) типа каньона, порезанного рекой на глубине примерно 3–5 метров. Именно такой высоты были крутые береговые обрывы, в нишах которых могли жить ящерицы.

Мало того, что казалось совершенно непонятным, как их можно ловить в таких условиях. Но еще и погода, как назло, начала портиться. Солнце скрылось за набегающими облаками, и сразу стало прохладно. Дело происходило утром, и мне стало ясно, что при такой температуре едва ли стоит ожидать выхода ящериц из их ночевочных убежищ. Итак, снова неудача.

Лариса пошла вверх по ущелью в надежде увидеть хотя бы одну агаму, а я стоял у машины, проклиная все на свете. И вдруг увидел крупную ящерицу, сидящую на верхнем обрезе обрыва и, следовательно, совершенно недоступную. Времени на раздумья не было. Я был почти уверен в том, что агаме вотвот станет неуютно при надвигающемся похолодании. Деваться было некуда, но я вдруг сообразил, что в машине у меня есть ружье. А экземпляр из этой точки был нам совершенно необходим.

Стреляю, агама падает вниз и повисает на ветвях кустика на высоте метра три от земли. Я говорю Тагану: «Становись мне на плечи и достань ящерицу!» Но он – ни в какую, протестующе машет руками – поскольку панически боится всяких ползучих гадов. «Давай, – говорит, – ты сам встанешь мне на плечи…» Таган ниже меня на 10 сантиметров и весит на 20 килограмм меньше. Впрочем, никакого другого выхода нет. Я осторожно, с опаской влезаю на него и, ликуя, достаю столь ценный для нас трофей.

Как я и предполагал, агама выглядела на первый взгляд промежуточной по облику между «трехкольчатыми» ящерицами и теми, которых мы ловили на Пархае. Эта находка и ряд других фактов, полученных позже, убедили нас в том, что две группы популяций действительно связаны между собой генетически. Иными словами, ящерицы, обитающие на стыке ареалов этих двух групп популяций (например, в долине реки Терсакан), представляют собой продукт двух этапов гибридизации. В первый были вовлечены кавказская и мелкочешуйчатая агама, а популяции, возникшие таким путем, стали позже обмениваться генами с чистокровными кавказскими агамами, живущими далее к востоку.

Агамы кавказская и хорасанская