Зорге. Загадка «Рамзая». Жизнь и смерть шпиона

Если свидетельство о рождении должно подтверждать, что господин Мюллер родился в Ульме в 1907 году, “Пасс-аппарат” обязан выяснить, какая форма применялась в этом городе сорок или пятьдесят лет назад, какие нотариальные термины использовались в то время, какие имена были популярны, а какие — нет. Имя Ивар звучало бы странно для города Ульма, а имя Зепп казалось бы странным в Гамбурге или Копенгагене. Наконец, возникал вопрос с печатями. Какими они были в тех местах в то время? Был ли там на гербе лев, медведь или орел? Требовалось знание геральдики, и целые тома, посвященные этому вопросу, стояли на полках. Когда набор документов был готов, возникала еще одна проблема. Если Ивар Мюллер будет пересекать первую границу, его паспорт не должен выглядеть новым. Если в нем будут проставлены многие визы, которые свидетельствуют о том, что путешественник проверен и перепроверен, полиция не обратит внимания на то, что ей предъявляют свежеиспеченный документ. Вот почему “Пасс-аппарат” проставлял многие фальшивые визы и пограничные штампы на паспорт. Маршрут должен быть хорошо продуман и соответствовать той легенде, которой снабдили нелегала”».

«Пасс-аппарат» имел шесть тайных мастерских и в период с 1927 по 1932 год ежегодно изготовлял до 400 комплектов документов, а его отделения были разбросаны по всей Европе. Полиция безуспешно боролась с этим подпольным производством, но лишь с приходом нацистов к власти они взялись за дело всерьез. К 1934 году подпольные мастерские прекратили свое существование, а их специалисты рассеялись по всей Европе, надо полагать, к величайшей радости местных правоохранительных органов. Тогда-то у советской разведки и начались проблемы с паспортами.

Но и с безукоризненными документами до места назначения надо было еще добраться.

Маршрут, проложенный Зорге, был не проще, чем у его радиста.

Поскольку могли возникнуть сложности практического характера, а также оставался большой риск быть узнанным, отправься он на Дальний Восток через Сибирь, Шанхай, или Суэц, Зорге решает воспользоваться другим путем — через Францию, минуя строго контролируемые порты Северной Германии, и далее в Соединенные Штаты.

И потому в июле он отплывает из Шербура в Нью-Йорк. Не осталось никаких данных о его неспешных передвижениях во все последующие недели, за исключением его визита к японскому послу в Вашингтоне с рекомендательным письмом от Хаусхофера и получения от посла такого же документа, адресованного начальнику Информационного департамента Министерства иностранных дел Японии в Токио, а также двух встреч в Нью-Йорке и Чикаго с членами аппарата Коминтерна в Соединенных Штатах, один из которых был сотрудником газеты «Вашингтон пост». Зорге встречался с ним на Всемирной выставке в Чикаго. От него он и узнал, что его японские помощники прибудут в Японию из Калифорнии, чтобы присоединиться к нему в Токио, а также способ установления контакта с ними.

Отплыв из Ванкувера, 6 сентября 1933 года Зорге прибыл в Йокохаму.

Атмосфера Токио ничем не походила на шанхайскую. Токио был намного менее интернационален, чем казался на первый взгляд гостю, прибывшему из-за границы.

Старый Токио,1930-е гг.

В центре города было много современных зданий, соседствовавших с широкими рвами и крепостными стенами, окружающими императорский дворец и замок Сегуна. В этом по виду космополитичном районе располагалось длинное, невысокое здание из желтого и коричневого кирпича. Это был «Империал-отель», известный среди европейцев в качестве последней из череды гостиниц, расположенных на пути через Суэц на Восток.