Зорич

Услышав многоголосый разговор, Евгений Иванович повернул голову. На веранду высыпала и пошла к лестнице группа людей. Эксперты, управляющий, Корф и ещё кто-то. Зорич положил брошь в карман и направился к ним. Надо будет собирать казаков. Наверняка на сегодня всё, да и пора уже об ужине подумать.

Не посвящённый в мелкие детали следствия есаул тем не менее знал общую канву расследуемых Корфом преступлений от того же Исидора Игнатьевича. За время работы с ним Евгений Иванович настолько поднаторел в сыскном ремесле, что осмеливался иногда давать, осторожно впрочем, советы Корфу, и тот, с его слов, находил их дельными.

После нескольких дней горячки, касающейся дела Зотова, Корф поутру вошёл в кабинет есаула с большим пакетом пирожков и приветом от Светланы Васильевны. Предложил попить чайку и расслабиться, так как Загоскин будет только к вечеру.

— Да ведь и завершённое дело отметить надо, — добавил он и извлёк из кармана плаща плоскую бутылку.

Поставил её на стол, щёлкнул по ней ногтем и пояснил — наливочка. Поставив на стол пустой вторую стопку, Корф удовлетворил любопытство изнывавшего в тревоге Зорича.

— Значит, так. — Исидор Игнатьевич поднял палец. — Рассмотрим три версии. Первая версия — вульгарное ограбление и убийство при сопротивлении — несостоятельная. Какое ограбление, когда на туалетном столе — масса золотых вещиц, а на пальцах убитого — перстни, кольца. Да за один перстенёк мне надо отрабатывать не один годик! Словом, исключили сразу. Вторая версия — козни компаньонов — также не подтвердилась.

Корф замолчал, наполняя стопки.

— Наш спец по экономическим преступлениям сидел над бумагами день и ночь. Прошерстил всё — и отмёл версию как несостоятельную.

Исидор Игнатьевич опрокинул стопку, сказав:

— Ваше здоровье, коллега! — и покачав головой, закатив глаза к потолку и почмокав губами, продолжил после многозначительной паузы: — Третья версия — потерявшие терпение, не пожелавшие ждать, изуверские наследники. А уж здоровья у покойного было, должен вам сказать, немерено. Всякого ранга и социального происхождения хищницы брали штурмом Фёдора Павловича со всех сторон!

Накося-ка вам, выкусите! — Исидор Игнатьевич сложил пальцы в кукиш и с увлечением повертел им у носа терпеливого слушателя. — Ни у одной не получилось, а уж старались как, прислуга поведала… — Исидор Игнатьевич тихонько захихикал. — А натуральных наследников — одна жена, детей-то у них и не было. Женщина из хорошей фамилии, ей и по той линии перепадёт столько, что…

Исидор Игнатьевич строго посмотрел в глаза есаула, мол, сам понимаешь, и развёл ладошки в стороны.

— Супруга жила широко: Ницца, Баден-Баден, Петербург — ей Зотов ни в чём не отказывал, холил и жалел, был набожен и супружеством дорожил. Ну а что касается этих всяких да разных, так с кем же этого не бывает. Вот и я помню, был случай… — Исидор Игнатьевич протянул руку, неуверенно поймал пуговицу на кителе Зорича, подтянул себя к нему, но передумал, не сказал или забыл, кто знает.

Исидор Игнатьевич помолчал, задумался и, видимо, поймав какую-то мысль, оказавшуюся забавной, захихикал тоненько, но, наверное, мысль ушла, Исидор Игнатьевич свёл брови обиженно, но тут же повеселел:

— Мы когда знакомились с личным архивом этого, как его? — Корф пощёлкал пальцами.

— Зотова, — помог Евгений Иванович.

— Дак я ж и говорю — Зотова. Сколько там было всяких писем и писулек, а фотографий скабрезных. — Исидор Игнатьевич зажмурился и замахал руками, замолк надолго, тупо уставившись в одну точку на столешнице.

Зорич вздохнул огорчённо, сочувствуя патрону, поднял его со стула на руки и положил на диван, плащ, свернув, подсунул ему под голову, сам удобно устроился в кресле — вытянув ноги, расстегнув китель и закрывая глаза, пробормотал:

— Вот это наливочка.

Подробности расследования и его итог есаул узнал позже из отрывочных и не столь живописных, как те, по горячим следам, откровений Исидора Игнатьевича. Не удалось ему, как Зорич уяснил и что его успокоило, хоть как-то привязать к делам по налёту на рудник и убийству Зотова графиню. Зотова, по опросу прислуги, навещало такое множество людей, что была ли она среди почитательниц местного Креза, инкогнито посещавших его в вуалях, капюшонах и в тени широкополых шляпок, попробуй определи-ка. А что касается Домницкого, которого Евгений Иванович видел тогда на веранде с Зотовым, о нём Корф и не заикнулся, не желая, видимо, посвящать в тонкие нюансы следствия. Есаула и это устраивало, ведь он-то знал о налёте на рудник больше Корфа, но молчал, ожидая развязки.