Зорич

Как напавший на след лис, Семён Иванович, избрав предметом своих поисков, помня наставления Корфа, самые шикарные гостиницы в центре города, выбрал на этот раз гостиницу «Шевалье», имевшую репутацию самой посещаемой. С самыми дорогими, по-царски устроенными номерами. И рестораном, шеф-повар которого — француз Мишель Бо, кумир любителей вкусно покушать, которого, согласно городским байкам, год за годом за большие деньги пытались переманить владельцы конкурирующих рестораций. Бог знает, где и как находил хозяин заведения Злаков на зависть коллег по ремеслу и ублажал завсегдатаев то тенором, бравшим столько октав, что их сосчитать пальцев не хватит, то совершенно дикой бабой из Гималаев, заросшей волосами, с бородой чуть не до пупа, которую в клетке выносили и ставили в центре эстрады такие же диковинные люди, одетые бог знает во что: один — в какой-то камзол с золотыми пуговками, а другой — в дурацкие штаны. Мало того, что штанины цвета разного, так ещё одна короче другой. А то на одном шляпа из длинных разноцветных перьев, а у другого — коричневого цвета бритая голова, вся в синь татуированная. А раз, говорили, была акробатка без позвоночника: мало того, что складывалась вдвое, так ещё и при усах. Она будто бы выходила в зал — и дёргали её за усы — удостовериться, не приклеены ли. На этот раз Семёна Ивановича удивила вывешенная у двери цветная афиша — два лица с открытыми ртами и надпись «Французский шансон». Семён Иванович прочитал, но сути не понял. Подумал — разберёмся. И шагнул за порог.

Заказанный за неделю столик у окна, под пальмой, в её тени, его вполне устроил: ты видишь всех на свету, а тебя не разглядеть так просто. Семён Иванович, которого терзала уязвлённая гордость после памятного случая в «Ренессансе», дал зарок: ни-ни. Ведь докатится до Корфа — со службы попрут, и так пришлось по своим следам в «Ренессанс» ходить грехи замаливать. Заказав скромненько, стал поглядывать по сторонам, ориентироваться и чуть не подавился грибочком, разглядев пониже помоста эстрады сидящего с дамой Жлуктова. Но, поправив парик, плотнее приладив эспаньолку, успокоился. Далеко, да и в потёмках как-никак. Потом начался обещанный шансон. Сыщик решительно отказался солидаризироваться с орущей, разогретой алкоголем публикой, но, чтобы не вызвать у окружающих скрытого удивления, тем самым выдав себя как-то, чуть-чуть размашисто похлопал в ладоши. Чтобы не заскучать, подливал себе в чашку заварку из чайника, добавлял кипяточку. Скучал, но держался. «Не дай бог сорвусь, тогда всё, пропал». Всё время Семён Иванович приглядывался к сидящей ближе к эстраде троице. Две дамы с высокими, должно быть дорогими причёсками, у одной даже поверх сетка с поблёскивающими камушками. И мужчина, который, хоть и сидел спиной к Семёну Ивановичу, вызвал у него какое-то непонятное чувство, удивившее его. «Завидую ему, что ли?» — подумал он. И даже не додумав до конца, ойкнул. Этот петушиный завиток на затылке, белобрысые приглаженные волосы. Боже мой, ёкнуло у Семёна Ивановича, это же он — Домницкий. «Ну! — взъярился Семён Иванович. — Теперь-то ты мой! Я тебя не упущу!» И, к удивлению своему, успокоившись, стал обдумывать ситуацию: «Один я его не возьму, он здоров, пакостник. А Жлуктов? Тот вполне подойдёт. Но как ему дать знать?» Сидел сыщик, мучился, раздумывая. А время шло. И тут заметил вдруг Семён Иванович, что Жлуктов не простак! Во как! Может, и он за ним? В самом деле, полковник из-под руки, незаметно, но сыщика не проведёшь, косил раз за разом в ту же, что и Семён Иванович, сторону. Дамы за столом Домницкого, переговорив между собой, в его сопровождении пошли по рядам к выходу. Напрягшийся сыщик успокоился — Жлуктов идёт следом. Семён Иванович встал и, не очень-то хоронясь, пропустил его вперёд на десяток шагов.

Трое, подойдя к гардеробной, о чём-то пересмеиваясь, взяли пальто и стали, не торопясь, с ленцой одеваться. Семён Иванович, спрятавшись за портьерой окна, увидел, что ещё через одно окно притаился Жлуктов, который, оглянувшись, увидел его и махнул рукой в сторону — не мешай, мол. «Ай да полковник! — восхитился Семён Иванович. — Один будет брать. Ну, как прикажете».

Троица, не спеша спустившись со ступеней высокого крыльца, пошла по аллее в сторону экипажей. За ними полковник. Следом — Семён Иванович. Не дошли до первого экипажа с десяток шагов. Сыщик увидел, как подбежавший Жлуктов, приставив пистолет к затылку Домницкого, сказал негромко:

— Ты арестован, Домницкий.

Дамы, удивлённые, не выказывая страха, повернулись молча.

— Ваш приятель… — начал и не закончил Жлуктов.