Зов Армады

Рычащая тварь, напоминающая псевдорысь, обнажив широкую пасть с клыками, чуть притормозила и подобралась для прыжка. Поспевавший за ней поводырь гаркнул что-то на своем языке, видимо, призывая зверя к атаке, и отпустил его. Треш тоже не терял времени даром, потому что идти на саблезуба с одним ножом означало неминуемую гибель. Случайно двинув мокасином одну из досок настила, он убедился, что она отошла и не закреплена вообще. Сталкер резко топнул, острый край горбыля ударил мутанта под нижнюю челюсть, отчего зверь взвизгнул и кубарем полетел в болотину. Потерявший ориентацию дикарь опешил, и подскочивший к нему Треш всадил штык-нож в печень. Чуть провернув лезвие, сталкер толкнул Пса с мостика и занялся мутантом. Волна от упавшего в топь дикаря окатила саблезуба тиной и холодной водой, мокрый и немного жалкий зверь стал цепляться когтями на настил гати, пытаясь выбраться наружу, бурлил жижей и поскуливал.

– Ты даже мне в поводыри не годишься. Прости, кошак! – Треш коротким взмахом полоснул саблезуба по мохнатому горлу.

Мутант задергался, упал вниз, начал тонуть, но сталкеру уже было не до него. Бросив короткий взгляд вслед удаляющимся с его рюкзаком Псам, он повернул лицо к хижине, в которой продолжалась возня. Потом из разбитого окошка высунулся ствол СВУ, раздался выстрел, за ним второй. Злата стреляла в спины дикарям, отбежавшим уже на приличное расстояние.

Треш кинулся в дом, поскользнулся, растянулся на притопленном полу дворика. Балансируя, вскочил и шумно поскакал наверх.

В сенях топтался и утирал слезы Малой. Возле лежащего Гура возилась Фифа, промакивая грудь знахаря тряпками, вкалывала анаболик и «антишок». У окна комнаты застыла Злата, целившаяся во врага, Болотник корпел над снова раненным Холодом, на другом плече которого расплывалось кровавое пятно. Ссадины на его лице, окровавленные пальцы и порванная штанина «горки» красноречиво рассказали о жестокой рукопашной схватке. Два трупа Псов лежали посреди комнаты в изломанных позах.

– Там Гур… плох совсем. – Холод скривился от боли. – Треш, они твой рюкзак уволокли, «Вал» мы отбили. Арты там были?

– Они у меня на поясе. А вот карта… Она мне нужна и дорога, там много чего, включая схроны, маршруты, броды и аномалки. И, я так понимаю, Врата! То пятно на болотах – это же Армада?

Никто ему не ответил, Холод отвел взгляд и шипел сквозь зубы, сжимая кулаки. Из сеней слышались шорохи и возня, всхлипывания Малого затихли. Болотник глянул на сталкера:

– Хрен с ней, картой! Я путь к Вратам и так покажу. Мне интересно другое… Как они пробрались сюда? Гать хитра и скрыта, ловушки, зверье…

– Ты еще спрашиваешь, старик?! Это же Псы! Они местность знают не хуже тебя. Выследили, запомнили, дождались, когда уснем. Только вот… – Треш на миг замолчал, гадая: – Сами они тупы, чтобы планировать такие вылазки и красть именно мой рюкзак! Кто-то их навел! Кто, Болотник?!

– Ну-у…

– Так. Я за ними. Заберу свое и все узнаю. Бывайте.

Треш, не обращая внимания на возгласы друзей, схватил «Вал», патронташ, когда-то переделанный из охотничьего под боеприпасы спецавтомата, сунул бумеранг за пояс и присел около Гура. Взгляд Фифы говорил, что дела старика плохи. Сталкер легонько пожал руку Гура, кивнул Анжеле и вскочил. Малой сунул ему пару своих бумерангов и гранату.

– Спасибо! Я быстренько, не дайте старику умере… уйти без меня.

Он отодвинул рукой болтающуюся на одной петле дверь, соскочил с лестницы во дворик и, ловко забросив автомат за спину, помчался по мосткам вокруг хижины. Трупами Псов и саблезуба в воде уже занялись мелкие болотные твари, отчего тина шевелилась.

– Ему нужно помочь. Нельзя его одного отпускать. Чую, в мари не только Псы засели. Малой?

Паренек посмотрел на Болотника, уловил его мысль и кивнул. Бросился к своим вещам, стал ретиво собираться. Злата от окна сообщила:

– Я обоих положила, но с той стороны еще прут несколько. А вот патронов у меня больше нет. Ден, дай обойму, твои к моему винтарю подходят.

Холод утер бледное лицо, нашарил в рюкзаке и протянул последнюю пачку с патронами. Рука дрожала. Болотник закончил перевязывать его плечо, шагнул в сени и занялся Гуром.

– У вас маслин больше нет, я пойду с Малым, – предложила Фифа, вытирая тряпкой кровь на руках. – Нельзя ему одному чесать на выручку сталкеру. Все, и это не обсуждается!

Холод, открывший рот, чтобы возразить, сморщился и поник: его пробитые руки плетьми висели вдоль тела и не позволяли участвовать в погоне. Это его угнетало.

Малой попрощался и выскочил из дома. Фифа чмокнула Холода в щеку, хлопнула Злату по мягкому месту, подмигнула, мол, «твоего иду выручать!», и бросилась из хижины за мальчишкой.

Болотник тяжело выдохнул и промолвил:

– Жив пока. Только, боюсь, ненадолго…

Все обернулись к нему и опустили взгляды. В помещении зависла тяжелая напряженная тишина.

* * *