Зов безумия

— Никто не знает, что король может сойти с ума. Послушайте, Атайя, я прекрасно понимаю ход мыслей Родри. Этот эксперимент крайне важен для него. Если ему станет ясно, что кто-то способен поставить его замысел под угрозу срыва, то он ни перед чем не остановится. Когда Родри догадается о вашем таланте, то поймет, что и мне об этом уже известно. Ему непременно бросится в глаза перемена в вашем отношении к Кельвину, он забеспокоится: подумает, что я все рассказал вам, и станет опасаться за дальнейшее развитие событий. Вы спокойно можете предать огласке истинные помыслы Родри. Если у Кельвина начнется мекан и ваши слова подтвердятся, поражение Родри станет очевидным. Священники получат еще одно доказательство того, что колдовство — невиданное зло, а Родри, если ему посчастливится сбежать из страны, чтобы спасти свою шкуру… — старик серьезно посмотрел в глаза Атайе, — …во всех неудачах обвинит вас.

— Значит, я буду рассматривать это как риск, на который я обязана пойти. — Принцесса была настроена решительно. — Мастер Хедрик, простите меня. Даже не знаю, как объяснить вам… Понимаете, я просто должна увидеть отца. Если ему угрожает опасность, то мне нужно находиться рядом.

Прежде чем уйти, Атайя повернулась к окну и взглянула на сияющие на бархатном небе звезды.

А ведь они точно такие же, как над замком Делфар, находящемся на расстоянии пяти сотен миль отсюда…

— Я должна извиниться, — прошептала Атайя, обращаясь не к Хедрику и не к Джейрену, а к самой себе, и к звездам, и к тому, кто назывался Господом, к создателю этих волшебных светящихся огоньков, всего вокруг… — Но мне обязательно нужно помириться с ним, пока не стало слишком поздно.

Глава 11

Как и предполагала Атайя, Тайлер, узнав о срочном возвращении в Кайт, заподозрил неладное.

Естественно, девушка не могла представить ему никаких объяснений. Капитан и не настаивал на этом, возможно, понимая, что от нее ничего не добьешься. Однако наутро, привязывая кожаные седельные вьюки к лошади, он несколько раз пристально и задумчиво смотрел в ее сторону. Как только их взгляды встречались, Тайлер поспешно отворачивался, делая вид, будто сильно обижен.

Атайя прекрасно сознавала, что не в состоянии изменить ситуацию, и решила не мешать ему готовиться к предстоящей дороге. Она не хотела расстраивать его, рассказывая о сложном положении Кельвина. Тайлер всегда был невероятно предан королю, как воин и как друг, и всю дорогу только об этом бы и думал.

Но существовала и другая причина, которая останавливала принцессу, пожалуй, самая главная. Как объяснить Тайлеру, на чем основываются ее опасения?

Все очень просто, мой милый. Я — колдунья и увидела страшную картину — умирающего Кельвина.

Атайя вдруг ясно представила его реакцию. Тайлер удивленно поднимет брови, расширит глаза, потом нахмурится, соображая, дразнит она его или же говорит правду. Капитан придет к заключению, что с девушкой не все в порядке — Хедрик и Джейрен заморочили ей голову или она просто сошла с ума, — а когда поймет, что ее слова соответствуют действительности, что Атайе дан дар колдовства — а у нее по этому поводу уже практически не было сомнений, — то их отношения никогда уже не станут прежними.

А может, я плохо знаю его, — подумала Атайя. — Вдруг он все поймет?

Но идти на такой риск девушка не решалась. По крайней мере сейчас. Тайлер являлся для нее единственным утешением в жизни, тихой гаванью, к которой можно причалить в самые ужасные времена. Без него принцессе не выжить в водовороте страшных событий и неурядиц…

Пока Тайлер занимался подготовкой ее лошади, Атайя стояла в окружении Осфонина, Исел и Кати. Они говорили ей теплые слова и желали удачной дороги. Фельджин, находясь на другом конце двора, отдавал распоряжения своим людям, которые должны были сопровождать гостей до самой границы.

Атайя, как и подобало представителю королевской семьи, укуталась в мягкое длинное пальто, отороченное мехом. Погода уже не баловала теплом, особенно по утрам. Тем более к середине дня ожидали дождь: небо было затянуто серыми тучами. Но о дожде Атайя думала меньше всего, сейчас ее занимали совсем другие мысли. Отъезд из Ат Луана так разительно отличался от того утра, когда они покидали Делфар. Сегодня ее провожали совсем по-другому. Интересно, суждено ли ей вернуться сюда? Если да, то когда это случится?

— Это письмо для Кельвина, — сказал Осфонин и протянул Атайе скрученный в трубочку пергамент с изображением зеленых лент.

Те же самые ленты, при виде которых у нее три недели назад замерло сердце!..

— В нем речь идет о том, что я переменил свое решение относительно вашей с Фельджином свадьбы. Теперь я смотрю на вещи совершенно по-другому и готов обсудить с Кельвином договор о помолвке в любой удобный для него момент. Да, я ничего не написал об открывшихся у тебя способностях. Ты должна сообщить ему об этом сама. Думаю, он обрадуется.

Лицо Осфонина опечалилось. Он вздохнул и добавил: