Зов чужого прошлого

Танцовщица быстро мазнула по моим губам мягкой палочкой, затем вытянула полы рубашки, завязала узлом под грудью и крепче стянула пояс на бедрах. А напоследок приколола к волосам искусственный цветок с блестками. Она решила, что, раскрасив мой образ, вдохновит наконец к активным действиям. Зазывала тоже начал слегка постукивать бубном, побуждая к танцу. Пришлось закрыть глаза, отрешившись от реальности. Решила представить, что танцую не перед толпой, а для себя. Расслабленно кручусь под любимую мелодию. Ведь ничто не мешало добавить в их традиционные пляски немного себя и своих элементов. Танец – это в первую очередь вдохновение.

Я встряхнула руками, вплетая мелодичный звон браслетов в стук бубна, повела бедром, заставляя монеты звенеть. Перед глазами мелькали воспоминания из жизни в кастелане, танцы, веселье, а потом это все оттеснило на второй план другое, вдруг представила, что танцую для кого-то особенного. Для мужчины, в ком хочется пробудить восхищение.

И я отдалась на волю танца, сочиняя, добавляя к увиденным движениям свои собственные, заставляя руки порхать, подобно птицам, ноги ступать так легко, словно они танцевали не на земле, а едва касались облаков, позволяя телу отвечать музыке. И кружиться до тех пор, пока не почувствовала, что еще немного и упаду. Я вскинула вверх ладони и замерла. Монеты и браслеты звякнули резко, их мелодия взвилась и оборвалась. А я стояла, тяжело дыша. Никто не аплодировал. Все смотрели на меня и даже не двигались, не тянулись к своим ожерельям и простым кивком не выражали одобрения. Зазывала застыл в стороне, опустив к земле руку с пустой шляпой.

Маг подошел к площади, собираясь отыскать Сэйну и сообщить ей, что пора отправляться на рынок. Он выменял произведение тайловского искусства ручной работы из тонко выделанной кожи на монеты, и теперь нашейный кошелек пополнился лунами, а на поясе вместо прежних ножен, под стать удобному клинку, снова красовались старые и потертые, под стать костюму.

Темнейший как раз протиснулся сквозь толпу, не найдя девушки у фонтана, когда увидел прекрасную незнакомку. Она танцевала в центре круга, а толпа притоптывала в такт ее движениям и подбадривала красавицу. В первый миг мужчине стоило немалого труда замереть на месте и наблюдать невозмутимо. Пока он остановился, справляясь с расшалившимися инстинктами, приметил и двух сопровождающих девушки, и охрану.

Незнакомка его не заметила, она была полностью поглощена своим выступлением и тем интересом, что проявляли восторженные зрители. В конце, приняв заслуженные награды, не отказала себе в удовольствии покрасоваться еще немного. Ну, а после подняла с земли самое дорогое из ожерелий и вернулась к двоим сопровождающим, а толпа начала гомонить.

Эйден отвел от девушки взгляд как раз, когда раздались первые смешки. К центру круга шагнула Сэйна. И во второй раз за короткое время пришлось усилием воли сдерживать себя, чтобы остаться на месте. Он поправил на голове полинялый тараби[17], незаметно сдернутый со статуи южанина перед входом в дорогую лавку пряностей. По местной моде, мужчины носили его так, чтобы максимально открыть лицо, Эйден же натянул до самых бровей, а складками платка укрыл щеки, являя собой прекрасный образчик дремучего тайла. Местные посмеивались над такими, называя их туриками[18]. Закрыв глаза затемненными кварцевыми пластинами, широко распространенными в городе, мужчина продолжил смотреть.

Зрители перешептывались и хихикали, пока смущенная участница уличного состязания неуверенно принимала пояс и браслеты. Просторная одежда тайлов из штанов и клетчатой рубашки, обтянувшей узкие плечи, годившаяся для женщин в горах, явно проигрывала пышным юбкам и обтягивающим лифам местных красавиц. В первом южном городе, где смешалось столько рас, немногие следовали древнему обычаю носить поверх одежды покрывало. Обрезанные волосы Сэйны завились на концах, спускаясь чуть ниже ушей, оттого казались еще короче. Девушка скинула сапоги, с босыми ступнями в не по размеру широких штанах, подвернутых чуть выше щиколотки, она производила такое жалкое впечатление, что захотелось вытащить ее из круга, но мешало внимание толпы. После выступления предыдущей красотки зрителям было сложно понять, на что девчонка надеялась. Разве могла сравниться с двумя претендентками на выигрыш? Гордая, статная Урхель и прекрасная темноволосая незнакомка. Последняя с чувством собственного превосходства оглядела конкурентку, замершую в центре. Издевка Урхель оказалась тоньше, та решила накрасить Сэйне губы и прицепить к волосам сверкающий цветок.