Зов чужого прошлого

Темнейший не ответил, погрузившись в собственные мысли, затем вдруг спросил:

– Ты ушла с рынка сразу, как закончилось время?

– Почти. Самую малость задержалась.

Он посмотрел без эмоций, но вот казалось, будто теперь я научилась улавливать их, даже скрытые совсем глубоко.

– Хорошо, что не задержалась дольше.

– Удалось купить лошадь?

– Не совсем. Но монеты я отдал.

Слегка нахмурившись, пыталась понять, что означало это «не совсем». И кому бы Эйден добровольно вручил наши деньги. А если недобровольно? Тогда и выжить из «участников» сделки мог кто-то один. Кардинал же в порядке… У меня ладонь сама потянулась вперед. Я ухватилась за круглую ручку и сделала глоток. Пожалуй, чересчур большой. После него так скрутило живот, что даже охнула.

Маг вопросительно изогнул брови, но я отмахнулась от пристального взгляда.

– В полном порядке.

– Не замечал прежде, как ты любишь сидеть в такой позе, – он кивнул на мою скрюченную фигуру. – Сэйна?

Он взялся за кружку и попробовал, но ничего странного не ощутил, снова посмотрев на меня. Пронзительно, как он любил.

– Катись в бездну маг, это последствия снадобья! – накрыла голову руками. Глаза у темнейшего были просто ледяные, словно это я его в храме…

Кружка лишилась своей ручки, треснувшей в пальцах кардинала.

– Тебя нельзя оставлять на рынках одну? – само воплощение хладнокровия сорвался. – Обязательно купишь не то?

– Можно! И очень даже то! Видишь, какая эффективная вещь? – я застонала и уткнулась лицом в деревянный стол. Сейчас сдохну.

Он резко поднялся, отодвинув стул. Большая кружка сменилась кувшином, а кардинал запрокинул мне голову.

– Пей! Тебе не алкоголь нужен, а вода.

В этот раз ему не пришлось заливать почти насильно, я сама делала большие глотки, больше обливаясь, чем наполняя желудок. Но вода помогла. Боль начала понемногу отпускать.

– Ох, стихии, – прислонилась щекой к столу, все еще держа на животе руки. – Что так плохо?

– Ты непривычна к местным снадобьям и никогда не пила подобные настои, будь они от простуды или чего-то иного. И в этот раз не стоило. Большой риск, если только не решила отравиться.

– Ага, решила, – я вдохнула и выдохнула, мышцы понемногу расслаблялись.

– Зачем?

– Зачем пила? Неужели нужно объяснять?

– Сэйна, мне не дано…

– Ах, все ты можешь! Я уже убедилась. И если на то пошло, то прежде, чем распластать на храмовой скамье, мог бы сам прикупить парочку снадобий.

Он замолчал, и мне не слишком хотелось это обсуждать. Да, едва не отравила себя. Великая потеря для него, потому что пока рано и мы не дошли до конечной точки.

Эйден смотрел в окно, я повернулась туда же. Из питейной хорошо просматривались ворота, люди на площади и фонтан. Маг вдруг взял кружку, обхватив ее ладонями за неимением ручки, и опроверг еще один миф о слабостях эскорино, которых им не позволено иметь. Он осушил ее до дна.

– Это же яд для тела! – у меня округлились глаза.

– Да.

– И? Зачем? Будешь корчиться, как я?

– Слабости нужно изведать, чтобы понять, как с ними бороться.

– Понимаю…

Охране императорского тела не полагались алкоголь, азартные игры, а еще познавать сладости плотской любви. Эйден начал с последнего, затем продолжил закаляться. Какие слабости, когда темнейшему предстояло завоевать мир? Оступаться нельзя.

– Только в следующий раз искореняй слабости с кем-то другим.

Глава 24

Я смотрела на мага и вздыхала, не зная, что нам делать дальше. Эйден устроился лицом к залу и помахивал в воздухе рукой в такт песне. Посетители заходили, выходили, но мы теперь совершенно никуда не торопились. Вот вошли еще трое, а кардинал затянул еще громче.

– Эйден, – зашептала, – не привлекай внимания. Сам же говорил.

– Так уже, – отмахнулся он и продолжил петь.

– Эйден! – я рассмотрела вошедших и пригнулась. – Ну замолчи! Это она. Вон там зашла!

– Хто?

– Стервь с каравана!

Красотка и правда вошла следом за прежними спутниками. Оглядела трактир презрительно и сморщила носик, помахав возле него рукой. Сказала что-то явно из разряда, будто здесь оставаться не станет. Ее темноволосый сопровождающий подозвал одну из раздавальщиц и ткнул рукой в сторону улицы.

– Точно! Пойду п-пздроваюсь.

– Стой, ну стой же!

Но даже пьяного мага мне было не удержать. Он бодро поднялся, качнулся и с грохотом опрокинул стул. Сам едва устоял, а затем, грузно и тяжело шагая, направился к выходу. По дороге смачно шлепнул по пышному заду проходившую мимо раздавальщицу, а когда та, взвизгнув, развернулась, сунул в руку монетку за злосчастную кружку питья.

– Горшка не найдеца? – икнул маг. – Чего-то м-мтит.

Я уткнулась лицом в ладони.

– Убирать не хватало! Все дела справлять на улице! – подбоченилась та.

Мегера и двое мужчин ушли, а через окно было видно, что недалеко. Девица скрылась в поставленном для нее подальше от толчеи шатре у стены, возле которого заняли пост двое охранников, а до нападения на караван их было трое, ее спутники направились поговорить со стражей. Вероятно, насчет отъезда и пропусков.

– Пшел, – услышала голос Эйдена, – н-на воздух.

Он хотел отправиться дальше, затем вспомнил о чем-то, пошатнулся и стал оглядываться.