Зов дельфина

— Наверное, ты была права.

— Ты думаешь, нам надо расстаться? — Ошарашенная Лера сама не поняла, как эти слова у нее вырвались.

Макс, криво усмехнувшись, пожал плечами и ушел.

Ну и пусть, ну и пусть, ну и пусть, повторяла мысленно Лера, щурясь от играющих на воде солнечных бликов. Это был старый способ. Как можно «не думать о зеленой обезьяне»? Элементарно — думать, к примеру, о синем медведе. А еще лучше — повторять про себя что-нибудь: стихи, перечень спинных (ножных, грудных, лицевых) мышц, да хоть считалочку «Вышел месяц из тумана». Это заставляет сосредоточиться и заглушает все остальное. Главное сейчас — не думать о том страшном, что было сказано. И о том, что осталось несказанным… Не думать, не думать, не думать…

Должно быть, ритмическое повторение и не менее ритмическое покачивание судна заставили ее задремать. Потому что, открыв глаза, она увидела, что солнце переместилось и клонится уже к закату. Сколько же «Зюйд» за это время успел пройти? Должно быть, и браконьеры уже где-то рядом?

— Как самочувствие? — Улыбающийся Макс протягивал ей кружку с чаем.

Но как же так? Ведь на ее: «Думаешь, нам надо расстаться?» — он равнодушно пожал плечами! И ушел! Ушел, даже не оглянувшись! Сейчас он должен избегать ее! Отдалиться как-то… А он — как будто ничего не случилось!

Вот и ладушки! Она тоже сделает вид, что ничего не произошло (строго говоря, ведь и не произошло?).

— В животе холодно. — Лера смущенно улыбнулась. — Как перед госэкзаменами.

— Да, похоже, — усмехнулся Макс.

Усмешка вышла кривоватая, но вполне обычная. Не приснился же ей тот разговор! Или правду говорят, что мужчины — создания сугубо прямолинейные: есть только то, что сейчас, а все прочее — никому не нужные «чуйствования»?

— У вас хотя бы оружие-то есть? Или что-то в этом роде?

— В этом роде. — Он опять криво усмехнулся. — Какое оружие, ты что? Нам еще с правоохранительными органами проблем не хватало! Мы — люди вполне законопослушные. Дымовые шашки, петарды, бухалки-пукалки, все такое. Типа спецэффекты. В общем, всякие штуки, которые, как мы надеемся, отвлекут браконьеров и распугают дельфинов. Браконьеры же не станут за ними поодиночке гоняться, обещана-то была загонная охота.

Лере подумалось, что защитникам природы не хватает логики: кто мешает «отвлеченным» браконьерам вернуться на то же место завтра, когда распуганные сегодня дельфины опять соберутся стаей? И какая может быть загонная охота с одним судном? На Фарерах, вспомнилось ей, дельфинов в бухту загоняли десятками лодок. Но цепляться не стала. Ее дело — обеспечить медицинскую помощь, буде такая понадобится, а планированием операции пусть сами зоозащитники занимаются. А то подскажешь что-нибудь — и получишь презрительное: «Да что б ты понимала!», ну или что-нибудь в этом роде. Вместо неуместных замечаний она деловито поинтересовалась:

— Ваши… спецэффекты точно дельфинов разгонят? Дельфины же вроде не боятся людей?

— И, к сожалению, зря, — мрачно констатировал Макс.

Словно подтверждая Лерино предположение, возле борта «Зюйда» из воды в вихре сверкающих брызг выметнулась серая, блестящая на солнце «торпеда». Еще один дельфин, подальше, изобразил вертикальную «свечку» — Лере подумалось, что это похоже на взлет космической ракеты: гладкое, металлически поблескивающее туловище — и вспыхивающий под ним фонтан искрящихся брызг. Еще три дельфина выпрыгнули из воды одновременно, так же синхронно перевернулись, делая сальто, и секунда в секунду вернулись в привычную среду. Представление происходило так близко от «Зюйда», что до прыгающих, кажется, можно было дотронуться…

«И после этого Макс будет меня убеждать, — подумала Лера, — что дельфиньи цирки — это издевательство?» Нет, держать этих чудесных созданий в тесных вонючих бассейнах — это, безусловно, недопустимо. Только ровно то же самое можно сказать о любом живом существе — хоть о льве в клетке зоопарка (но ведь есть места, где львы живут в имитирующих саванну вольерах!), хоть о дойной корове в нечищенном стойле. Ну то есть… если человек берется контактировать с животными — он обязан обеспечить им удобные условия существования, иначе получается мучительство. Что, разумеется, недостойно человека. Но если те же дельфины живут в огороженной бухте, в естественной среде обитания — почему нет? Что он там нес про «заставляют фокусы показывать»? Да ладно! Они же — дельфины, то есть — наслаждаются своим трюкачеством!

Вслух ничего этого она, разумеется, произносить не стала — чтоб не нарушить едва сложившееся хрупкое равновесие. Только спросила:

— Макс, а почему бы не распугать дельфинов прямо сейчас? Ну пока браконьеры не появились. Те приплывут, увидят, что дельфинов нет, — и куда им деваться, кроме как убраться несолоно хлебавши?

Вместо Макса ответил подошедший незаметно Алекс. Он помотал кудрявой головой — в сгустившихся сумерках она казалась почти черной, как у Яшки Цыгана из любимого Лерой старого фильма про «неуловимых мстителей»: