Зов дельфина

Если, конечно, ее раньше не обнаружат. Ясно, что цацкаться с ней не станут, отправят за борт, на корм рыбам, и вся недолга. Но разве так уж определенно, что ее непременно найдут? Это — вопрос удачи. Шанс, во всяком случае, есть…

— Самого крупного оставляй. Да петлю убери, придурок! И отодвинь вот это все! — рявкнул сверху голос, одновременно ледяной и скрипучий. — Кадр портит, неужели не ясно? Давай, на фоне заката — это круче, чем любой красный фильтр, тут все по-настоящему, и кровь, и смерть! — говоривший хихикнул. — Слышь, Шнырь, держи аппарат, уронишь — руки отрежу и самого тебя сожрать заставлю… без соли… — Его пронзительное хихиканье отдавалось в Лериных ушах, так что казалось: в нее втыкаются ледяные иглы: тонкие, болезненные и смертоносные. — Давай! Ну-ка? Ладно… Годится… Виски мне принеси.

— Какой?

— Еще не выучил? У тебя вообще мозги есть? А! Толку с тебя… Сам схожу, еще уронишь чего-нибудь, а там каждая бутылка в десять твоих зарплат… Да смотри, когда убираться начнешь, палубу мне не попорть. Тряпку чтоб мягкую взял, ясно?

Обладатель ледяного голоса протопал куда-то вниз. Лера съежилась было, но тут же сообразила, что хозяин «Медузы» — а судя по командам, это был именно он — отправился уж точно не в трюм. За бутылкой, он сказал? Значит, либо на камбуз, либо в кают-компанию.

Через несколько минут те же шаги протопали обратно. Хозяин вернулся на палубу.

И заорал:

— Ты чего сделал, урод? Ты зачем его за борт выкинул?

— А чего? — забормотал второй, вероятно, матрос, а может, просто прислужник этого… хозяина. — Убраться же надо, вы ж сами велели… Чего его — есть, что ли?

— Есть! Прикажу — сырьем жрать станешь! Ты знаешь, сколько череп дельфина стоит? Да еще и не купишь… Сам не допер, что ли? Думаешь, мы его только ради фоточек на борт поднимали? Да плевать на фоточки! Бошку ему надо было отрубить! Потом выварить, очистить — шикарный сувенир будет. С такими-то челюстями!

— Так чего, Владислав Ильич, вылавливать что ли? — залебезил прислужник. Называть его матросом, пусть даже мысленно, Лере не хотелось. Прислужник. Прихвостень.

— Не, ты глянь на этих придурков! — захохотал тот, кого назвали Владиславом Ильичом. — Да не туда гляди, вон, возле борта. Они трупешник из воды выталкивают. Вроде спасают. И еще говорят, что дельфины типа умные. Умные, блин! Как вутки! Только вотрубей не едят! — Он опять захохотал.

— Так чего? Этого вылавливать или другого стрельнете? — Голос «придурка» сочился подобострастием.

— Этого вылавливай. Надоело мне с ними возиться. Пусть плавают, я сегодня добрый.

Шаги протопали где-то над головой.

— Сволочи! Мерзавцы! Подонки! — Лера кусала костяшки пальцев, чтобы не зареветь в голос. Чтоб не услышали и не нашли. Впрочем, ей было уже все равно. «И пусть найдут, пусть, — зло всхлипывала девушка, стискивая кулаки так, что на ладонях оставались глубокие следы от ногтей. — Пусть только посмеют подойти — зубами в глотку вцеплюсь… не промахнусь, анатомию в свое время на «отлично» сдала…»

Плакала она долго. В борт ритмично плескалась вода, где-то гудел мотор.

Наверное, Лера заснула. Потому что оказалась вдруг в огромном бассейне. За его прозрачными стенами тоже плескалась вода. Лера почему-то знала, что там — открытое море. А бассейн — посередине гигантского стеклянного корабля. Да, стеклянного. Возвышающаяся над бассейном надстройка сверкала так, что смотреть было больно. А в бассейне рядом с Лерой плавали дельфины. Нет, не совсем дельфины. Вот этот, толстый, с коричневой спиной и пронзительными ледяными глазами — это же хозяин «Медузы»! А рядом с ним — Шнырь!

Вокруг стеклянного корабля расстилалась морская бухта. Необычайно населенная для морской бухты: десятки дельфинов плавали вокруг так размеренно, что не было никаких сомнений — это охранники. На донных скалах расселись осьминоги, возле них ползали огромные лангусты, вода словно кипела от рыбьих стай. На берегу Лера разглядела несколько человеческих фигур.

Совсем рядом с кораблем плыл огромный белый кит — Лера хорошо видела его сквозь стеклянную стену. Неправдоподобно белый, как будто светящийся изнутри.

Моби Дик, вспомнила девушка. Белый кит, за которым капитан Ахав гонялся по всем морям… Олицетворение всех тех, кого мы — люди, черт бы нас побрал! — высокомерно считаем «меньшими братьями». Меньшими! И охотимся на них — на братьев.

— Верховный морской суд собрался здесь… — возле головы белого кита появились огромные воздушные пузыри — говорил именно он. Лере подумалось, что никогда в жизни ей не приходилось еще слышать настолько приятного глубокого баритона. Он был гулок, как колокол, и мягок, словно бархат.

«Дельфины», в которых Лера узнала экипаж «Медузы», заметались меж стеклянных стенок корабельного бассейна. Узкая длинная «дельфиниха» с экзотическими тату вдоль всего тела («странно, — подумала Лера, — я не видела там девушек») попыталась выпрыгнуть, визгливо крича что-то. Дремавший на скале осьминог вытянул щупальце и легко спихнул «дельфиниху» обратно.