Зов из глубины веков

В этот момент с криками ко мне подбежал Илья. Не дав договорить, он прислонился ко мне головой, чтобы я мог поприветствовать его и обнять.

– Дядя Альберт! Ко мне придут из газеты? Придут?

– Да Илья. Можешь готовиться принимать гостей. Я договорился о том, чтобы о тебе написали.

– Ура! – вскрикнул Илья и снова резво забежал в комнату.

– Ой, как это хорошо, – продолжила с восторгом Варвара Петровна. – Как это все вышло замечательно. Пресвятая Богородица, Дева Мария услышала молитвы наши. Послала нам благодать Божья Матерь. А вы проходите в комнату. Я сделаю чай сейчас!

– Хорошо. Вот возьмите еще гостинцы.

– Гостинцы?

– Да. Здесь пряники и шоколадные конфеты.

– Ой, да вредно же Илюше будет это. Зубы опять болеть будут.

– А он пусть пряники жует, а вы сами конфеты, – ответил я с иронией.

– Точно. Так тогда и сделаем. У меня зубов своих все равно не осталось почти, – заключила с улыбкой Варвара Петровна.

Варвара Петровна вышла на кухню, а в коридор снова прибежал Илья.

– Дядя Альберт, а когда они придут?

– Они придут завтра. Ты должен быть дома. Слышишь?

– Да. Хорошо. Я понял.

– Ну вот и замечательно.

Варвара Петровна снова приготовила нам чай, как в и в прошлый раз. Мы сидели на кухне и беседовали.

– А знаете, что я хотела вам рассказать, – с важностью заговорила Варвара Петровна.

– Что же? – спросил я с большим любопытством.

– Я вспомнила вас! Что видела вас в монастыре!

– Правда? Это хорошо.

– Да. И знаете что. Я ведь была там одна. Илья заболел в тот день. Я оставила его у соседки. Дружим мы с ней хорошо. Я пришла поговорить с нашим схимником батюшкой Тимофеем в тот раз. Старца этого помню с детства.

– Вы знали его еще в детстве?

– А то. Судьба у батюшки Тимофея непростая очень.

– Это очень интересно. Но откуда вы его знаете?

– Жили мы с ним в одном селе тогда. Оно же и было-то не так далеко от обители этой. Мне было тогда годов девятнадцать. А Тимофею уже под сорок, не меньше. Был он священником у нас в церквушке местной. Человек всегда был покладистый, набожный. И слова дурного никогда не сказывал. Да что там говорить, строгим или рассерженным его даже никто не видывал. И жена у него была и дочка маленькая. Священникам-то из белого духовенства жениться можно, обета безбрачия они не дают. Вот и Тимофей нашел себе подходящую девицу, статную, красивую, как вот с картины какой писаная. Только впоследствии выяснилось, что негожая она совсем, с причудами какими-то своими. Красота внешняя-то была, а по характеру оказалась она скверной. То напьется и начнет кричать в подворотне, то прилюдно начнет стыдить Тимофея, ворчать на него со злобою. В общем, не повезло батюшке Тимофею с суженой. Хотя дочка была у них замечательная. Любили они оба ее очень сильно, несмотря на свои дрязги между собой. Нежная такая была девочка, семь лет ей было. Худенькая, хрупкая… Было тогда лето. Вся детвора у нас ходила купаться на речку. И я тоже любила ходить. И тогда жена Тимофея захотела и свою дочь тоже начать водить на купания. Но плавать-то не умела еще деточка. Потому мать ее привела на речку рано утром, пока еще не собрались купающиеся. Начала учить плавать девочку. Отвернулась на несколько секунд, а той и нету на виду уже. Потонула… Мать ринулась ее искать, вылавливать, да так рьяно, что сама захлебнулась и потонула. Вот такая трагедия произошла тогда. А Тимофей, когда узнал о случившемся с горя не уходил с реки этой дня четыре. Поначалу сидел на берегу этом неподвижно и горевал. Кто приходил к нему, уговаривал домой идти, тот наотрез отказывался. Косынку фиолетовую все держал девочки своей в руках, да гладил ее, как будто доченьки головку-то и гладил. Только косынку нашли поначалу. Тела позже выловили, течением их унесло в сторону. Потом уж смирился с горем Тимофей, вернулся домой, хоронить надо было семью. Вскоре после этого он и оставил приход, продал дом и пропал куда-то. Позже только намного узнала я, что в монастыре он.

– Невероятно, – произнес я, выслушав историю Варвары Петровны. – Это очень печально.

– А когда Илью я туда сейчас привожу, так он по нему сокрушается, что руки-то потерял мальчик. Молится за него. И за усопших родителей его. Так его ранит это, потому как сам потерял родных людей. И мне на душе спокойно становится, когда я знаю, что батюшка Тимофей молится за Илюшу.

– Я вас понимаю.

– Но что тогда было в монастыре! Когда я со старцем там встретилась в Яблочный Спас, тогда он мне и сказал. Так уверенно сказал, будто пророчески. Мальчик твой, говорит, обретет в конце концов силу и станет нормальным человеком. Сказал, что нужно только верить и ждать. С таинственностью сказал вот так. Больше ничего и не добавил. Хотя и говорит он это все время, когда я прихожу к нему. Но всегда это как-то по-особому у него выходит.

– Все может быть Варвара Петровна. В жизни всегда могут наступить перемены к лучшему.

– Вот так. Ну да мы и верим с Илюшей, что будет лучше житься нам с ним.

– Не знаю сможем ли мы помочь Илье, но нужно постараться. Завтра придут корреспонденты. Вы должны быть готовы Варвара Петровна, чтобы встретить их.