Зов из глубины веков

– Хорошо. Хорошо Альберт. Я поняла. Встретим гостей, как полагается.

На следующий день с двумя корреспондентами газеты я прибыл в дом Варвары Петровны. Работа была проделана на высоком уровне и все были довольны результатом. Сюжет был готов уже на следующий день. Просмотрев и изучив его, я понял, что теперь мечта Ильи точно должна осуществиться.

После публикации статьи и обнародования реквизитов для осуществления помощи Илье, в газете активно начался сбор средств.

Однако дальнейшие события оказались настолько неожиданными и обескураживающими, что это в корне изменило мое представление о доверии к людям. Уже спустя неделю в редакцию газеты наведались правоохранительные органы. Выяснилось, что издательство имело множество проблем по налоговым выплатам. Чтобы как-то ликвидировать задолженность сотрудники редакции решились пойти на мошенничество, присвоив деньги из этого сбора средств для собственных нужд.

Газета на время перестала выходить. Деньги Ильи были потеряны…

Я был ужасно подавлен из-за этой возмутительной аферы. Мне было очень жаль, что я так и не смог помочь Илье. Все оказалось напрасным.

После этого случая я тут же ушел с работы. Я полагал, что оставаться там, после всего этого безобразия будет ниже моего собственного достоинства.

Чувствуя свою вину перед Варварой Петровной и Ильей, я пришел к ним домой, чтобы рассказать обо всем лично. Взяв себя в руки и сгорая со стыда, я постучал к ним в дверь.

– Я пришел, чтобы оправдаться Варвара Петровна, – заявил я с порога квартиры. – Все пошло не так, как мы планировали. Увы.

– Что ж тут поделаешь, – ответила она с разочарованием. – Но вы же ни в чем не виноваты сами.

– К сожалению, деньги собранные для Ильи, потеряны.

– Значит, так суждено. Не переживайте. Мы и сами сможем прожить хорошо.

– Я не смог вам помочь. И мне очень жаль.

– Ведь это же зависело все не от вас. Не корите себя.

Илья подошел ко мне и взглянул глазами, испускающими горькую обиду и жалость. Он прослезился и тут же убежал в свою комнату, зная, что у него не будет новых протезов.

Молча я опустил голову.

Этот взгляд Ильи я запомнил навсегда. Глядя на ту самую икону, которую освящала Варвара Петровна я решил, что должен помочь тем, чем могу. Я оставил все свои накопленные сбережения, положив деньги на полку в священном уголке. Ничего не сказав об этом, я покинул их дом.

Глава четвертая

Был необычайно солнечный и теплый день. В лесу в некоторых местах все еще оставался талый снег. Под защитой деревьев, не пропускающих в достаточной мере лучи солнца, оттаивал он медленно.

На небольшом пригородном автобусе я направлялся в мужской монастырь, где уже бывал не так давно. Все же это было то место, где я мог на время забыть про болото городской жизни, в котором я увяз.

Чего я желал сейчас? Я хотел встретиться с отцом Димитрием, чтобы исповедаться. После всего случившегося, во мне с непреодолимой силой возникла эта потребность. Я очень нуждался в том, чтобы поговорить откровенно и по душам.

Теперь, когда Германа уже не было в живых наиболее авторитетной фигурой для меня являлся отец Димитрий. Несмотря на наши противоречия во взглядах, только он мог помочь мне в этой ситуации.

Однако я оказался в некотором замешательстве. Когда я уже почти добрался до места назначения меня начали терзать сомнения, что я смогу встретиться с игуменом. Я возвращался в монастырь только затем, чтобы оправдать свою слабость, бессилие. Разве я был готов обратиться к высшему началу духовной жизни с чистой совестью и с добрым расположением духа? Или все же я был в очередной раз угнетен жизнью. Вокруг меня не было никакой свободы выбора. Меня окружала суровая необходимость, которая лишала воли действовать, иметь свое независимое мнение и право жить так, как мне хочется. Я был вынужден оставаться зависимым от обстоятельств, но хотел жить совсем иначе. Но что мне могла дать исповедь, если я просто оказался на дне социальной жизни? Ведь другие люди живут так же как и я, но они не жалуются на жизнь и продолжают находиться в постоянной борьбе.

И вот я все же вернулся… Вернулся в дом Германа.

Я знал, что после его смерти в жизни Инны наступила черная полоса.

Перед тем как приехать я позвонил ей. Она не говорила много о себе и была сдержанна. Она сказала только, что совершенно закрылась от мира и все время проводила на работе. Сейчас она была в небольшом отпуске. Я решил, что нужно навестить ее и больше узнать о том, как она себя чувствует.

Взглянуть на это чудесное место сейчас было очень интересно. Лед на озере уже полностью сошел. Яркое солнце все вокруг наполняло жизнью и маняще играло ослепляющими отблесками.

Инна была дома. Она с радостью встретила меня и впустила в дом.

За это время она немного изменилась внешне и прибавила в весе.

Мы сидели за столом на кухне и пили чай. Инна была в синем шелковом халате, который она все время поправляла.

– Наверное, вы заметили, – начала говорить Инна, смущаясь, – что я немного потолстела.

– Инна вы просто стали более упитанной. Вы не толстая, – ответил я с деликатностью.