Зов из глубины веков

– Есть много всего интересного в жизни. Но самое важное это любимые люди. Семья. Без этого нет счастья. Особенно для женщины. Мы созданы для этого. Для рождения и воспитания детей. Для того, чтобы любить мужчин. Когда этого нет, то идет уже отклонение от обычного хода вещей.

– Понимаю. Я желаю вам счастья Инна.

– А я вам.

Инна знала, что вскоре я собираюсь уходить. После завтрака она длительное время находилась в спальне наверху. Наконец она быстро спустилась по лестнице и подошла ко мне. Она бросила на меня тревожный взгляд. Я увидел, что ее глаза слегка увлажнились.

– Альберт, пожалуйста, не уезжайте, – сказала Инна вполголоса. – Останьтесь еще на пару дней. Прошу вас.

Ее глаза еще больше наполнились слезами. Быстро приняв решение, я кивнул головой.

– Хорошо Инна… Я останусь еще на несколько дней.

– Спасибо Альберт.

– Я с радостью скрашу ваше одиночество. Не переживайте.

– Только не считайте меня слабовольной. Ладно?

– Нет. Что вы. Я так не считаю.

– Вот и замечательно.

Мне хотелось поддержать Инну во что бы то ни стало. Это все, что я мог сделать для нее теперь.

Вечером мы снова сидели за столом на кухне и пили кофе со сливками. Инна пыталась угодить, как только могла. Она предлагала мне различные угощения и сладости, которые и сама ела в большом количестве по своей новой привычке. Поэтому довольный, что остался с Инной с большим наслаждением я вкушал молочные пудинги и ароматную халву.

На следующее утро по просьбе Инны я осматривал кровлю дома на наличие протечек. Инна хотела занять меня чем-то, пока я находился тут. После смерти Германа она уже не могла в полной мере следить за всем хозяйством. Перепелки все время напоминали ей о нем, поэтому вскоре она приняла решение избавиться от птицы.

На крыше, в самом деле, образовалась небольшая щель, через которую протекала вода. Несколько часов у меня ушло на то, чтобы заделывать эту щель. Увы. Навыков ручного труда у меня было очень мало, поэтому на эту работу у меня ушел весь день.

До ужина я устало лежал на диване, словно весь день перетаскивал тяжелые мешки с картофелем. Возможно, и мое психологическое подвешенное состояние слишком быстро приводило меня к переутомлению.

Поздно вечером я находился в гостиной. Я услышал, что Инна спустилась вниз. Проскользнув незаметно, она прошла в ванную комнату. Через некоторое время я понял, что она начала мыться в душе.

Я решительно собрался заснуть, несмотря на отвлекающий меня шум, доносящийся из ванной комнаты. Но эти попытки оказались тщетными.

Впоследствии, когда я все же начал уже засыпать, чувствуя полное расслабление во всем теле, вдруг я услышал шаги. Я понял, что Инна вошла в комнату. Она начала искать что-то в тумбочке у письменного стола. Я привстал на диване. Инна была одета в тот же шелковый домашний халат.

– Инна, что вы ищите? – спросил я, протирая сонные глаза.

– Я ищу старые вещи Германа, – с небольшим беспокойством ответила она. – Они должны быть тут.

– Вещи?

– Да. Бритвы. У него были неиспользованные бритвы. Вам же надо бриться.

– Бриться? Мне?

– Да. Конечно.

Инна с растерянностью остановилась, понимая, что совершает нечто глупое, устроив поиски бритвы посреди ночи. Она закрыла тумбочку и спешно вышла из гостиной. Но тут же она снова зашла обратно. Уже с некоторой стесненностью она встала в проеме двери.

– Альберт я хотела с вами поговорить. Можно? – промолвила Инна, слегка дрожащим голосом.

– Инна, как скажете, – ответил я в недоумении.

– Спасибо.

Инна включила свет бра. Она подошла к креслу и села, положив аккуратно свои ладони на колени.

– Правда, мне не совсем удобно об этом говорить, – заговорила Инна, смущаясь.

– В чем дело?

– На самом деле это был только предлог. По поводу бритвы. Я хотела обсудить с вами одно важное дело.

– Что за дело?

– Скажите Альберт я вам нравлюсь?

– Что? Вы серьезно?

– Да. Я серьезно.

– Инна, ну вы очень красивая женщина. Это правда.

– Благодарю. Вы только не подумайте, что я хочу под любым предлогом вас задержать. Нет. Просто мне было важно это узнать.

– Я понимаю.

– Я так устала от этого. Все время на работе. Вы же знаете, чем я занимаюсь. Мало с кем общаюсь. Кажется, я сама уже как труп. Совсем потеряла связь с живыми людьми. Потеряла радость от общения. Понимаете?

– Разумеется. Но, может, у вас все сложится в дальнейшем.

– Нет. Уже ничего не сложится. Я буду одна до конца своих дней. Это точно. Вот видите, какая я сама пессимистка.

– Нельзя так думать Инна.

– Ладно. Извините. Я пойду. Мне как-то неловко.

Инна быстро встала, выключила свет и вышла из гостиной.

Мой сон мгновенно улетучился. Зачем она устроила этот диалог среди ночи? Мы могли поговорить об этом днем.

Внезапно я услышал, как Инна снова зашла в гостиную.

– Альберт, – полушепотом произнесла она.

– Да Инна, – пробормотал я, быстро приподнявшись на диване.

– Я хотела вас спросить.

– О чем?

– Вы не против, если я побуду с вами?

– Нет. Конечно, нет. Это же ваш дом.

– Я не буду включать свет. Чтобы не было неловкости.

– Хорошо.

Инна подошла ближе и села на диван рядом со мной.

– Знаете. Я просто хотела побыть с мужчиной один раз. Понимаете?