Образы расплывались перед глазами, сменяясь новыми. Теперь я была в прошлом. Мама и папа в доме в Морли, где я выросла. Я узнала красное кресло-качалку в гостиной. София, Элли, Лео, безудержно танцующие в нашем любимом клубе, рюмки, бьющиеся о стойку бара. Нийол в маленьком лифте, который вел в его квартиру. Я полетела дальше, вращаясь все быстрее. Эвелин и Дария в пекарне Карлы. Смеются. Каспер и Нейт, с мокрыми лицами перед серым фасадом под канареечно-желтым зонтом, который был мал для них обоих. И наконец, Кай и Агния. Рука об руку на кладбище, которого я никогда раньше не видела. Солнечные лучи падали на надгробия. Я мельком увидела их лица. Они уже не были такими изможденными, но тьма полностью завладела ими. По их щекам текли слезы. Мой взгляд упал на могильный камень перед ними, и мои губы издали беззвучный крик. Только не снова, пожалуйста, только не снова версия реальности, в которой моим родителям приходится меня похоронить.
Именно в этот момент прозвучал голос Марсии:
– Это наша судьба. У нас не было другого выбора.
Я упала сквозь тьму, и страдания, и все параллельные миры. Когда очутилась на лесной подстилке, я не спешила, как обычно. Мои собственные светло-карие глаза указали мне дорогу. Я не хотела бежать. Я изо всех сил старалась оттянуть то, что произойдет дальше.
Слезы навернулись на глаза. Мое сердце болезненно забилось о грудную клетку.
Путь закончился слишком быстро.
Меня ждала маленькая худенькая девочка, которой едва ли было лет десять. У нее были две светло-русые косы, и она находилась в мрачной хижине. В одном углу стоял пошарпанный диван, в другом – маленькая кухонная ниша с плитой. Только сейчас я заметила двух людей перед ней на полу.
– Киана, не…
Я рефлекторно подалась вперед, когда раздался мужской голос. Он был моложе, значительно моложе, чем сейчас, но старше моего последнего видения, имевшего место в далеком прошлом. Кай. Это был Кай. А рядом с ним Агния.
– Я хочу выбраться отсюда! – закричала девочка высоким голосом.
От потрясения у меня перехватило дыхание. У нее был глубокий порез на лбу, на полу перед ней лежали большие осколки стекла. На них застыла кровь.
– Я знаю, мое сокровище, мы тоже этого хотим, но…
Почему они так боялись? Почему они разговаривали с девочкой так, как будто она стояла на карнизе окна и им нужно было как можно незаметнее отвлечь ее, чтобы схватить ее и не дать упасть в глубину?
– НЕ ДВИГАЙТЕСЬ!
Я сопротивлялась необходимости заткнуть уши. Произнесенные слова эхом отдавались в моей голове. Острая боль пронзила меня насквозь.
Я оказалась в своем прошлом. В одной из версий прошлого, где я росла с родителями. В котором им удалось сбежать вместе со мной.
Только для того, чтобы я…
– Вы должны делать то, что я говорю, – прошипела девочка. Это была я.
Я, которая приказывала своим родителям, что они должны были делать.
– Мы сделаем то, что ты скажешь, – заверила ее Агния задыхающимся голосом.
Прежде чем я успела подойти поближе и понять, как это произошло, девочка продолжила говорить, но я уже не слышала ее, время как будто мчалось вперед, как видение с Софией. Хижина исчезла, а вместо нее появился интерьер современной, залитой светом квартиры. Уличный шум просачивался через открытое окно. Вместо ветхого дивана теперь посреди комнаты возвышались шикарные винтажные кресла. Я сделала шаг к ним и через секунду пожалела об этом.
Кай и Агния были прикованы к креслам. Между ними стояла моя более взрослая версия, и осколков стекла не было видно, но вместо них был окровавленный нож, лежавший на паркете всего в нескольких сантиметрах от родителей. Мне должно было быть примерно столько же лет, сколько сейчас, и все же у меня не было никакого сходства с тем человеком, которого я видела, глядя в зеркало. Дело было не только в том, что мои волосы были пепельно-русыми. Это было из-за тьмы в моих глазах. И из-за ненавистного взгляда, которым я смотрела на своих родителей.
– Вы думали, что сможете меня перехитрить. Вы думали, что если никогда не расскажете мне правду о моем происхождении, то я никогда не узнаю и мы все сможем жить в мире друг с другом, не так ли?
Я отшатнулась от своего голоса. Он был ледяным, и каждое слово ударяло меня, как пощечина.
– Киана, – умолял Кай.
– Заткнись! – закричала она. Закричала я. – Я хочу, чтобы ты заткнулся!