Зов пахарей

В сентябре этого же года снова надолго исчезла Сосе. Когда армяне Багреванда восстали против султана, Сосе поднялась в багревандские горы и руководила крестьянским восстанием.

Впрочем, воинам Сероба не нравилось то, что в их отряде находилась женщина. Сосе была храбрая. Но храбрейшему из храбрых не пристало водить с собой жену, пусть даже переодетую в мужское платье, пусть даже храбрую. Из-за Сосе несколько повстанцев уже покинули отряд Сероба, в том числе один из преданных его солдат Андраник.

Трое недовольных были самые любимые солдаты Сероба, его близкие друзья, один из них — Молния Андреас из села Шамирам, того самого, среди песков. Молния андреас всегда шел во главе отряда и отвечал за дорогу. Лицо его внушало всем ужас, он носил на голове громадную овечью папаху, а усы его доходили до ушей.

Другой был Лоло Аджи, еще его звали Аджи Гево, он участвовал в боях при Ханасаре и Бабшене. Лоло Аджи был верным телохранителем Сероба. И третий — Град Тадэ из сасунского села Фетара. Этот чуть ли не младенцем взял в руки оружие — вместе с отцом своим он участвовал в знаменитых битвах под предводительством князей Грко и Пето.

Беспокойным воином был Тадэ, страсть как нетерпеливым. Всегда он первым стрелял, не выдерживал. Битва еще не началась, а он палит.

Однажды он метнулся к скале, спрятался за нею и давай с невероятной быстротой открывать и закрывать затвор.

— Ты что там делаешь, Тадэ? — спросил Родник Сероб, приближаясь.

— Разбираю пули, паша, полую от полной хочу отделить, — ответил Тадэ и, покусывая усы, дернул изо всех сил курок.

Сероб рассердился, отобрал у него винтовку и пригрозил, что выгонит из отряда, если Тадэ будет нарушать порядок и стрелять без приказа.

— Не дело это, паша, не дело… — всякий раз говорили Молния Андреас, Лоло Аджи и Град Тадэ, когда, переходя горные речки, вынуждены бывали по очереди переводить Сосе за руку.

И вот однажды они сказали Серобу:

— Отправь Сосе в Сасун, а сам оставайся на Немруте с нами.

— Воду когда переходим, какое она имеет право оголяться при нас? Стыдно нам на ее босые ноги смотреть.

— Не миновать нам беды из-за Сосе, увидишь, — сказали.

Душа Сероба была в Бабшене, а сердце в Сасуне. В сасунском селе Гели был у него старый друг по имени Тер-Кадж. Увидел Сероб, что правы его солдаты, взял Сосе и ушел в Гели.

И меня с собой взял.

Село Гели (или иначе Гелигюзан) находилось в ущелье. Речка делила село на две части. А вообще село состояло из множества кварталов, и каждый квартал имел свое название. Все дома построены были на покатом склоне горы Андок, каждый дом — на отдельной скале. Главные кварталы были — Тахврник, Харснгомер, Гарипшан, Мхитар, Тех и Гюх, что означает село.

Дом Тер-Каджа находился в Гюхе.

Постучался Сероб в дверь Тер-Каджа и сказал:

«Оставляю Сосе у тебя, а я ночь только заночую, на рассвете соберешь меня в дорогу».

Тер-Кадж сказал: «А давай-ка и ты оставайся в Сасуне. Столько времени в Хлате был, поживи-ка теперь у нас несколько лет».

И все крестьяне хутские повалились ему в ноги, говорят:

— Арабо нет, будь хозяином в стране Арабо.

И ночь Сероба сделалась неделей, а неделя — месяцем.

Видя, что Немрутский Лев запаздывает, воины его собрались и тоже пришли в Сасун.

У Сероба сын был, в Хлате жил, звали Акоп, и два брата — Мхо и Захар.

Все трое гайдуки были.

Они тоже пришли в Сасун.

10. Выстрел в селе Гели

После смерти Арабо своими смелыми действиями прославился в Сасуне один молодой парень по имени Геворг.

Геворг был родом из сасунского села Мктинк, что в провинции Бсанк, воевал в отряде Арабо и Сероба.

Отец его был знаменитый охотник. Сына своего он отдал в монастырь Аракелоц, хотел из него монаха сделать. И вот однажды сын уходит из монастыря, идет домой. Приходит — видит: дома на стене ружье кремневое висит, а под ним на тахте богатырь спит, лицом к стене, одет в черную абу.

— Отец мой, не иначе, — говорит Геворг, не сводя глаз с оружия. Будит великана и говорит: — Я четыре года проучился в монастыре. Дай мне теперь ружье, пойду разыщу отряд Арабо, с ним и останусь.

— Прочь с глаз, щенок, куда тебе до Арабо! — сердится отец и велит сыну вернуться в монастырь и читать свои шараканы[13].

Геворг, обиженный, покидает родительский дом.

Проходя по селу, он видит, как два багревандских курда зверски трясут орешину во дворе церкви, Геворг в сердцах набрасывается на них. Завязывается драка. Испуганные односельчане прячутся по домам, и Геворг, изрядно побитый, с проломленной головой, уходит из села.

Армяне, беженцы из сел Бсанка, основным своим прибежищем избрали город Алеппо, там они работали большей частью в пекарнях и на мельницах. Арабы, чтобы отличить сасунских армян от прочих, называли их сусани.

Геворг находит двух путников-торговцев, следующих в Дамаск, и присоединяется к ним, а самому ему в Алеппо нужно.

Дойдя до городских ворот, торговцы говорят:

— Вот тот город, что называется Алеппо, а мы дальше идем.

Геворг стоит у входа в незнакомый город и не знает, что делать.