Зов смерти

— Благословляю тебя. — Багровая до черноты кровь полилась на ее лицо и стала медленно стекать на махровый халат. — Добро пожаловать в наш хор, Глэдис Ягнемма!

Саймон взял со стола письмо и быстро обошел дом в поисках переписки усопшей. Всех обратившихся за помощью он просил держать письма в одном месте, где их легко найти по завершении ритуала. Дом Глэдис не стал исключением, и он нашел всю корреспонденцию именно там, где и ожидал, — в спальне хозяйки. Спрятанные в ящик комода письма находились в маленькой коробке, на крышке которой лежал для тяжести длинный черный камешек. С пачкой писем Саймон вернулся к машине и продолжил свой путь на восток.

ГЛАВА 7

15 ноября, понедельник, 07:30

Хейзел Микаллеф отпрянула от стола, увидев на нем приготовленные к завтраку пшеничные хлопья с молоком. К сожалению, трапеза дожидались именно ее. Смирившись с горькой, а вернее, безвкусной, участью, Хейзел взяла ложку и с обреченным видом принялась заеду. «Вполне сгодится… для лошадей! — мрачно рассудила она про себя. Напротив нее за столом сидела мать в расшитом цветочками халате, короткие седые волосы старушки торчали во все стороны после сна. На часах только семь, за окном затянутое тучами ноябрьское небо, а в душе непреодолимое желание завалиться снова в постель.

— Дорогая, тебе не кажется, что ты худеешь? — ласково спросила Эмили.

— Пока мне только кажется, что я недосыпаю!

— А я уверена, что диета идет тебе на пользу. — Эмили вернулась к прерванному чтению газеты «Торонто стар», но через секунду спросила: — По-твоему, этого бедняжку в Чемберлене убил тот же маньяк?

— Не знаю. У нас два трупа на расстоянии пятисот километров друг от друга. Это не Торонто и не Оттава, где даже убийства на соседних улицах никак не связаны друг с другом. А вот здесь решили, что орудует маньяк.

Эмили показала дочери первую страничку газеты, не удержавшись от каламбура.

— Я читаю воскресный номер «Стар», а не «Вот здесь»[2].

— Рей считает, что убийца едет с запада на восток, так сказать — путешествует!

— Если найдется третий труп, теорема будет доказана, не так ли?

— Вот именно.

— В мою бытность мэром произошло всего одно убийство. Муж расправился с неверной женой.

— Кажется, Джеральд Клипшоу?

— Надо же, какая у тебя замечательная память, детка! — Добродушная улыбка озарила лицо Эмили, будто она окунулась в приятные воспоминания о своих именинах, а не о жестоком убийстве. — Джеральд пронзил ее ножом прямо в сердце, а потом весь в слезах и с окровавленным орудием убийства в руках сам явился в участок! Дело закрыли через час!

— Эх, славные были денечки!

Хейзел зачерпнула очередную ложку размякших в молоке хлопьев, мысленно перебирая блюда в меню кафе «Для леди и джентльменов», куда собиралась заскочить и подкрепиться перед работой. Впрочем, она согласна давиться хлопьями целый день, лишь бы не ехать в участок. А все из-за последних событий! Весть об убийстве Майкла Алмера долетела до Порт-Дандаса в мгновение ока, и наверняка в ближайшее время появится Горд Сазерленд и снова привяжется с просьбой об эксклюзивном интервью. Уже вчера вечером звонили с телестудии в Мэйфере — значит, известие об убийствах где-то на пол пути в Торонто. Не так уж много времени уйдет и на оставшуюся половину, поэтому пора принимать ответные меры.

Профессиональное чутье подсказывало Хейзел, что шумиха, поднятая вокруг расследования, только навредит делу. Стоит убийце узнать, что преступления связали воедино, и почувствовать за собой слежку, он тут же уйдет на дно и скроется где- нибудь в глуши, чтобы тщательно спланировать следующее убийство. А теперь представьте, что произойдет, если найдут третий труп. Непременно начнется массовая паника среди населения и преступника обязательно спугнут! Такого поворота дел Хейзел опасалась больше всего.

— Мне пора, — сказала она матери. — Будут звонить, не поднимай трубку!

— Может, мне запереться на все засовы и забиться с головой под одеяло?

— Не надо утрировать мои слова, мама! Просто не отвечай на звонки незнакомых людей.

— Сегодня утром мы играем в рамми с Кларой и Маргарет. Не волнуйся за нас, деточка, мы забьемся под стол и там раскинем картишки.

Хейзел присела на низенький диванчик в коридоре и нагнулась, чтобы обуться. Поясницу с бедром сразу же прострелила электрическими разрядами знакомая боль. Ну почему такая несправедливость? Мама, при желании, даст фору любому в прыжках с шестом, а она в свои шестьдесят с хвостиком буквально рассыпается на части!

В коридоре появилась Эмили со свертком в руках.

— Что это? — удивилась дочь, забирая завернутый в вощеную бумагу пакет.

— То, что обязательно поднимет тебе настроение, дорогая!

Хейзел чуть развернула бумагу и увидела кусочек поджаренного хлеба. С маслом!

— Ты самая лучшая старушка в мире! — воскликнула она, чмокнула мать в лоб, благоухающий знакомым с детства ароматом розовой воды, и вышла из дома.