Зов тьмы

Ели мы из бумажной посуды, сидя на капоте Майраха. Вот так по-варварски, но мне понравилось. Что-то похожее на шаурму, только из благородного места. Красная рыба, сыр, зелень, креветки… вкусно.

Я жевала, щурилась от яркого солнца и вдыхала речной запах: тяжелый, с привкусом тины и рыбы. Солнце искрилось в гребешках волн и щипало глаза яркими отблесками.

— Успокоилась?

И на кой только вспомнил? Прожевала и убрала с лица волосы. Ничем не закрепленные, они все время лезли в лицо.

— Пойми, Фацелия, в жизни нужно ценить вот такие моменты. Драйв, эмоции, общение, новые знания, новый опыт. Это должно иметь для тебя значение.

— Так вы получали новый опыт? — спросила беззлобно и даже отважилась посмотреть на магистра. В самом деле, мы не любовники, не пара, не муж и жена, никаких обещаний он мне не давал, а все, что есть — я придумала себе сама.

— Скорее, злился из-за невозможности его получить, — тихо произнес он.

Я отвернулась и вгрызлась в тугое тесто.

— Вы не думали жениться и внести какой-то порядок в свою… богатую личную жизнь? Это не только омерзительно, но и опасно для здоровья.

22

Спросила без намека. Да и вообще в этот момент смотрела вдаль и жевала.

— Нет. А ты планируешь замуж? Это бы избавило тебя от необходимости учиться на факультете, который тебе даже не нравится.

Проглотила и, стерев с губы соус, ответила:

— Я не настолько ничтожна, как вы думаете, и способна обеспечить собственную жизнь без мужчины. На меня влияет ваш свет, я это понимаю и борюсь с этим. Все. Незачем придумывать что-то лишнее. И этот интерес исчезнет, как только я…

Да кого я обманываю? Исчезнет ли он?

Магистр Хейден выглядел настолько потрясающе, что я не могла оторвать от него взгляд. Когда он слизнул соус с верхней губы, у меня вообще в груди запекло, будто там разразился пожар.

— Райс, перестань.

Сглотнула, вдохнула, отвернулась.

Небеса! Вгрызлась в шаурму с желанием отомстить ей за все беды в своей жизни.

— Понимаешь, это выше нас. Покоряя свет, я обрек себя на одиночество. Мы с тобой… это невозможно. И это не зависит от наших желаний!

— Почему?

— Потому что мне не нужна вторая Мари! Она заменила мне мать, я любил ее почти до обожания, и чем отплатил за ее заботу?

— Она счастлива!

— Ты не можешь этого знать. Она даже не понимает, что происходит вокруг нее.

— Вы не правы. Она увлекается садоводством и любит это. Даже подарила мне цветок, потому что вспомнила меня!

— Забавный цветок, — он посмотрел в машину.

Цветя, оставленный не у дел, не обрадовался такому раскладу и недовольно шумел листвой, просясь на ручки.

— Ага. И редкий очень. Прямо как вы, — добавила чуть слышно.

— На что реагирует растение?

— А вы как думаете, магистр?

Посмотрели друг на друга, потом на Цветю. Его цветы покраснели, налились багрянцем, листочки вздрогнули и принялись биться в ритме сердца с характерным звуком. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Какая непосредственность!

— Это… дерево искренности, — хрипло произнес светлый.

— Во всяком случае, теперь я знаю ваш маленький секрет! — решила разрядить обстановку, но только хуже сделала.

— По-моему, моя слабость была очевидна с первого дня, Райс, — прошептал он, убирая прядь мне за ухо.

Вообще, никакой пряди там не было. Ветер совсем не удивительным образом изменил направление и теперь ласкал мое лицо, откидывая волосы за спину и не позволяя им мне мешать.

Магистр просто хотел коснуться меня, а я… закрыла глаза и прильнула к его ладони, потянулась за мимолетной нежностью, впитывая ее.

— Это невозможно, — прошептал он, касаясь лбом моего лба.

— Но леди Эльеста… с ней же у вас получилось.

— Скажи, Райс, что усиливает магический потенциал сильнее всего? Самый мощный в мире катализатор?

Задумалась на мгновенье — потому что в таком состоянии думать вообще кощунство.

— Эмоции?

— Эмоции. Мари давно обзавелась природным щитом. Ее супруг был сильным темным магом, тем не менее, она обезумела. Это произошло внезапно. Был мой день рождения, она приготовила великолепный сюрприз — позвала моих друзей, накрыла шикарный стол. В этот миг я понял, что люблю эту женщину больше родной матери, кем бы она ни была. Я так ее люблю, что не смог бы дышать, если бы ее не стало… — он закрыл глаза и опустил голову. Воспоминания доставляли ему боль. — Я обнял ее, Райс! Я всего лишь ее обнял, льех меня побери! И в этот момент нарушилась та тонкая грань самообладания и воли, что сдерживает свет, не позволяя ему вредить другим. Он вырвался лишь на мгновенье. На полвздоха. На взмах ресниц… Но этого хватило, чтобы отстранилась от меня уже лишенная разума женщина, утратившая дар речи и волю к жизни.

Он поднял на меня взгляд: безжизненный, изможденный, пропитанный болью. И как я могла устоять? Как, даже зная, что от этого могу обезуметь, могла пройти мимо его боли?

Убрала остатки еды в пакет и обняла магистра. Он нуждался в заботливых женских руках. История, рассказанная Сатхейном о своем детстве, навсегда изменила мое отношение к мужчинам. За каждым сильным и неуязвимым героем стоит маленький перепуганный мальчик, которому запрещают показывать эмоции, и который хочет малого — быть любимым.