Зов волков

   Как только Хосе занес Росса в дом и уложил на мою кровать, сразу же выскочил во двор, София осталась со мной, помогать с умирающим волком.

   Дыхание было легкое поверхностное и такое частое-частое. Иногда мне казалось, что он совершенно не дышал. Пока я обмывала Росса, София закрывала рану на животе: оттуда лилась кровь, словно кто-то забыл закрутить кран. После того как мы ее очистили, она выглядела не такой огромной, но была очень глубокой, с обезображенными и рваными краями; из волка в буквальном смысле вырвали кусок.

   София мастерски показывала мне, где необходимо держать, она резанула по ране ножом, делая ее чуть больше, затем аккуратно раскрыла ее зажимами. Она пальцами искала разрывы и старалась их зафиксировать, сшить.

   Сначала я не могла понять, получается ли у нее что-либо, потому как кровь не переставала вырываться из тела. Где-то через час подтянулась Марина. Она подошла и постаралась сменить меня.

   – Нет, пожалуйста, я должна быть с ним.

   Волчица отошла и начала заваривать травы, потом, забрав измазанные в крови тряпки и тампоны, принесла свежие. Кровь еще выливалась, но я все так же не могла понять, приносят ли результат манипуляции Софии. Бедный мой любимый Росс.

   Любимый. Да, наверное, я поняла именно в ту минуту, что влюбилась в Росса. Странно, мне казалось, что я не смогу более испытать этого чувства, но здесь, над умирающим оборотнем, я поняла, что он был прав, говоря, что я совершенно не была готова, тогда не готова. Сейчас словно все встало на место.

   – Пожалуйста, не покидай меня, любимый! Росс, ты слышишь? Ты должен выкарабкаться!

   София и Марина изумленно переглянулись и продолжили заниматься своим делом, бросая задумчивые взгляды.

   Для меня абсолютно неважно, кто и что подумает, я совершенно не задумывалась о логике своих чувств, их правильности. Они просто были. Сначала страсть, когда от боли, причиненной самым дорогим человеком, хочется чего-то совершенно другого, острого, запретного, но того, что позволит ощутить себя все еще живой и все еще желанной, а сейчас любовь.

   Не нужно было быть медиком, чтобы понять: раненый умирал. София зашила зияющую рану, наложила повязку и сделала еще два укола. У нас не было запасов крови, поэтому для ее восстановления единственное, что мы могли сделать в этой глуши, так это вливать физраствор.

   Мужчины вскоре вернулись, уже переодетые и чистые. София и Мария взяли полотенца.

   – Приведи себя в порядок, ты вся в крови. – Марина обняла меня за плечи и мягко вытолкала за дверь. – Пошли, это немного расслабит тебя. Мы сделали все что могли.

   Баня была уже остывшей. Мы все попарились накануне этих неожиданных для меня событий. Я забралась на самую высокую полку, где ещё сохранялось тепло. Захотелось задремать прямо там. Меня тронули за руку.

   – Идите, я позже.

   – Сейчас ты не можешь находиться одна. – София словно понимала мое желание остаться одной. – Тебе помочь?

   – Нет, все в порядке.

   Они терпеливо подождали, пока я закончу вымывать кровь с рук, из-под ногтей, из волос (как она там вообще оказалась?). Я смотрела на утекающие бурые ручейки, пытаясь осознать, что это его кровь, и так не хотелось, чтобы это было последним воспоминанием о Россе, тем, что врежется в память. Одежду, словно она проклята, скинула на еще тлевшие угли – никогда больше ее не одену. Мы вышли на улицу.

   Так странно. Природа – безучастный наблюдатель, ты умираешь, а она так же красива и неповторима, вечная декорация для живых существ. Одни глаза, завороженно смотрящие в ночное небо, сменяются другими, и жизненный цикл продолжается.

   Почему мы начинаем задумываться о скоротечности времени только тогда, когда кто-то покидает нас, уходит навсегда? Что за дурацкая человеческая привычка – не ценить того, что имеешь сейчас, самую малость: красиво украшенный рождественский стол, старую легенду о появлении оборотней, сладкий тягучий морс и смех друзей рядом или дыхание любимого?

Глава двадцать четвертая

В комнате тяжело пахло, несмотря на то, что Хосе с Патриком сменили все белье, заляпанное кровью. Я подошла к Россу и присела рядышком на стул. Погладила его по щеке; рыжая борода уже немного отросла и царапала пальцы. Провела по губам; совсем недавно они меня целовали, а я упустила момент, прекратила этот поцелуй насильно. Возможно, если бы я не остановила его, монстр сбежал, как обычно, а мои волки не подверглись бы такой смертельной опасности.

   – Вы выяснили, что это было?

   Хосе тяжело посмотрел на меня, потом перевел взгляд на лежащего. Оборотень был зол, конечно, ведь он наверняка тоже слышал меня. Я попробовала связаться с ним, объяснить, но он попросту не пустил меня. Патрик понаблюдав за молчаливой перепалкой, произнес:

   – Мы загнали его исключительно благодаря тебе. Как ты смогла подстрелить его?

   – Я выскочила вслед за вами, а потом пришло какое-то странное ощущение, что я не одна, по ментальному каналу, вроде потока бессвязных эмоций.

   – Точно, как я и предполагал. Оно каким-то образом может подключаться к оборотням, именно поэтому наша ментальная тишина выманила его.