Зови меня Агниэль

Из груди дракона вылетел рваный полустон-полувздох, и Алия поняла, что все это время он не дышал.

— И часто ты так делала, Алия?

— Несколько раз. Может быть, десять, — улыбнулась небу девушка.

— Я испугался за тебя, девочка, даже зная, что это все в прошлом.

— Я тоже испугалась за тебя, дракон. Там, на озере. Это нормально: бояться за тех, кто дорог.

Дракон несколько мгновений молчал. Размышлял о чем-то.

— Если позволишь, я буду твоими крыльями, Алия, — наконец предложил он.

— Это лучший подарок, который ты можешь мне сделать. Хотя…

— Что?

— Я ведь знаю устройство парашюта досконально. Может, можно будет смастерить его здесь, у вас?

— Возможно… — тихо и очень неохотно согласился Агниэль.

— Теперь ты загрустил, — с вопросительными интонациями произнесла Алия вслух.

— Все очень непросто, Арейя, — вздохнул дракон. — Ты все еще хочешь увидеть, как я оборачиваюсь человеком?

2.6 Обратное превращение

— Все очень непросто, Арейя, — вздохнул дракон. — Ты все еще хочешь увидеть, как я оборачиваюсь человеком?

— Да, разумеется. — Алия тут же собралась, с сожалением изгоняя из тела остатки расслабленности и легкости.

— Тебе нужно отойти подальше от меня, — сообщил Дракон. — Мне бы не хотелось задеть тебя и поранить…

— Хорошо, если я встану на пороге террасы — этого будет достаточно?

— Да.

По-прежнему кутаясь в плед — свою единственную одежду — она спустилась на траву, зашагала босыми ступнями, зябко поеживаясь от ночной прохлады, проникавшей в тело через голые пятки и пальцы. Добравшись до террасы, присела на пороге, прислонившись спиной к столбику деревянной балюстрады.

— Я готова, — сообщила дракону мысленно.

— Что ж, смотри, — донеслась до нее ответная мысль. — Если зрелище покажется совсем непереносимым — закрой глаза или отвернись. Можешь даже уйти в дом.

— Я не уйду, — возразила девушка.

Впрочем, уже через пару мгновений от ее самоуверенности мало что осталось.

По-прежнему лежа на брюхе, дракон вытянулся во всю длину, раскинул по земле крылья, закрыл глаза. Сначала Алии показалось, что больше ничего не происходит, но потом она услышала едва уловимое гудение. Низкий звук, напоминающий гул проводов под высоким напряжением, породил внизу ее позвоночника неприятную дрожь.

Тело дракона замерцало и вдруг взорвалось, превратилось в облако, туманно-сизое по краям и сияющее всеми оттенками оранжевого и красного, словно подсвеченное изнутри огнем, в центре. Крылья дернулись раз, другой, ударяя по земле, и… распались мириадами искр.

Облако, окутывающее дракона, постоянно менялось, в нем вспыхивали молнии и закручивались вихри. А потом проступила, засветилась кроваво-алым древовидная сеть — словно кровеносную систему зверя вынули из его тела и развесили в воздухе над его тушей.

Молнии, вихри, сосуды — вся эта голограмма начала всасываться, впиваться в человеческое тело, очертания которого проступили сквозь поредевшие клубы тумана. Тело дернулось, согнулось в пояснице и коленях, скорчилось и перекатилось с живота на спину. Потом — резко вытянулось. Выгнулось дугой, опираясь на пятки и верхнюю часть спины. Раскинутые руки впились в землю, вырывая из нее пучки травы…

Чтобы не закричать, Алия прикусила пальцы вместе с краешком пледа. «Не слишком ли велика цена, которую приходится платить Драконам за родство со стихией?» — прострелила сердце отчаянная мысль.

Последние клочья тумана с мерцающими в них обрывками кровавой сети впитались в тело Агниэля. Оно обмякло, опало и осталось лежать без движения.

— Агниэль? — позвала Алия и не получила ответа.

Сорвалась с места, помчалась к мужчине, замершему на газоне.

Подлетела к дракону, хотя — уже не дракону: человеку — упала возле него на колени. Прижала ладошку к замершей в неподвижности груди…

— Агниэль? — снова позвала мужчину.

Его грудь дрогнула, втягивая со стоном воздух. Янтарно-желтые, чуть мерцающие во тьме ночи глаза распахнулись, впились в лицо Алии, словно пытаясь узнать, вспомнить ее.

— Арейя… — Хриплый шепот прозвучал для девушки лучшей музыкой. — Арейя…

— Да, да, это я! Ты… как?

— Лучше, чем обычно, — на его пересохших губах проступила слабая улыбка. — Спасибо тебе, Алия.

— За что?

— За то сопереживание, которое ощущаю я в тебе.

Девушка смутилась, отвела глаза…

Но руку с его груди не убрала. Ей отчего-то было очень важно слышать его дыхание. Чувствовать, как бьется под ладошкой его сердце.

— Я напугал тебя, Алия, — в его голосе было слишком много сожаления и даже какой-то горечи. — Тебе было очень неприятно наблюдать за… этим?

— Мне было очень страшно. За тебя. Если бы я знала, что это так мучительно — ни за что не стала бы требовать, чтобы ты превращался в дракона и обратно без особых причин.

— Твое доверие — очень веская причина, Алия. И другие твои доводы тоже показались мне достаточно серьезными.

— Но что же теперь? Как скоро ты сможешь встать?

Вместо ответа мужчина вдохнул поглубже, сцепил зубы так, что на скулах проступили желваки, и, опираясь на руки, присел. Отдышался.