Зови меня Златовлаской (СИ)

Я говорила сбивчиво, со всхлипами, иногда срываясь на рыдания. Влад слушал очень внимательно, слегка сжимая мою руку в особенно трудных для меня местах рассказа. Казалось, что он меня понимает.

Когда я выговорилась, он притянул меня к себе. Я легла на бок, а он обнял меня сзади. Я продолжала всхлипывать, а он ласково гладил меня по голове. Влад говорил, что все пройдет, все наладится, что я могу на него рассчитывать. Под эти успокаивающие слова я незаметно для себя погрузилась в сон.

Резкий звук упавшей металлической посуды разбудил меня. Я рывком села, пытаясь понять, где нахожусь и что происходит. Через пару секунд я сообразила, что заснула у Влада на кровати. Хозяина в комнате не было. За окном уже вечерело. Наверное, я проспала часа три. Я вышла из комнаты и пошла на звук, который, судя по всему, доносился с кухни.

— Мы тебя разбудили? — с улыбкой спросил Влад, увидев меня.

На кухне были он и крупный мужчина чуть за сорок. В нем я узнала Ревкова- старшего. Отец Влада был высоким, русые волосы с легкой сединой коротко подстрижены, на лице выдавался вперед волевой подбородок.

— Здравствуйте! — смущенно улыбнулась я, встретившись с отцом Влада глазами.

— Саш, это мой отец Виктор Анатольевич. Пап, это Саша, — представил нас парень.

— Привет! Проходи, садись, ужин почти готов, — сказал Виктор Анатольевич, жестом приглашая меня за стол.

— Спасибо, но я уже собиралась идти, я не хотела так задерживаться, — пролепетала я.

— Ничего не знаю, — с улыбкой отрезал мужчина. — У нас получился превосходный стейк. Я купил мясо на рынке, у Ашота. У него лучшее мясо во всем городе. Мраморная говядина, немного внутримышечного жира, объеденье.

Я переступила с ноги на ногу. Вмешиваться в семейный ужин Влада с отцом я совсем не планировала.

— Или ты их тех, кто не ест мясо? — с подозрением спросил Виктор Анатольевич.

— Нет, я очень люблю мясо, — честно призналась я. — Сейчас только руки помою.

Сев за стол, я стала свидетелем своеобразной семейной идиллии. Влад с отцом ловко раскладывали мясо и гарнир по тарелкам и накрывали на стол. Удивительно, как легко и непринужденно двое мужчин справлялись с готовкой.

Я предложила помощь, но они от меня отмахнулись, заявив, что все уже почти готово. Я получила внушительную порцию мяса с овощами. Выглядела еда очень аппетитно.

— Ну что, Александра, слышал, та девчонка получила по заслугам? — подмигнув мне, спросил Виктор Анатольевич, когда мы приступили к еде.

Кусок чуть не застрял у меня в горле. Неужели Влад ему рассказал? Я готова была провалиться сквозь землю.

— Влад сказал, ты защищала свою подругу? — продолжал мужчина, с интересом глядя на меня проницательными зелеными глазами.

— Она мне не так чтоб прям подруга. Мы живем в соседних домах. Просто ее обидчики перешли все границы. Я понимаю, что физическое насилие не выход, но ничего лучше мне в голову не пришло, — разглядывая морковь в своей тарелке, ответила я.

Мне было неловко оттого, что в глазах отца Влада я предстала настоящей драчуньей.

— Иногда физическое насилие не худший вариант, — пожал плечами Виктор Анатольевич. — Особенно, когда за дело. Это благородно оказать помощь тому, кто в ней нуждается, несмотря на то, что сам можешь пострадать. Моя жена была такой же, всегда защищала сирых и убогих.

Мне стало не по себе от того, что он назвал Дашу сирой и убогой, но сравнение с мамой Влада, очевидно, было комплиментом. Я улыбнулась и отправила кусок стейка в рот. Мясо было действительно волшебным, сочным, мягким, прямо таяло во рту.

— Очень вкусно, я такого вкусного стейка сроду не ела, — сообщила я, уплетая за обе щеки.

Виктор Анатолиевич удовлетворенно улыбнулся. За ужином мы говорили о мясе, о музыке, о путешествиях. Оказывается, отец Влада повидал полмира по работе. У него был свой бизнес в сфере строительства.

Меня удивило, что общение Влада с отцом строилось на равных, ну, или почти на равных. Виктор Анатолиевич пытался понять сына, и даже когда Влад говорил какие-то слишком прогрессивные вещи, от которых у большинства взрослых волосы встали бы дыбом, его отец задумчиво кивал головой и задавал уточняющие вопросы. Казалось, он не просто слушает, но и слышит.

Он был совсем не похож на моего отца, который все время стремился подавить меня своим авторитетом. Когда я общалась с папой, я не могла отделаться от ощущения, что несу чушь. Он постоянно указывал мне на то, как бесполезно и глупо то, чем я интересуюсь.

Заставлял смотреть новости, уличая в том, что я не знаю о том, что происходит во внешнем мире. Одно время я даже честно пыталась читать газеты. Но в глубине души никогда не понимала, зачем они мне нужны. Я не видела связи между своей жизнью и новым законом, принятым в Германии. Почему я должна была интересоваться тем, на что никак не могу повлиять? Изменится ли что-то для меня или мира в целом оттого, что я посмотрю репортаж о событиях на Дальнем Востоке?