Зовущие небеса (СИ)

− Задача понятна, приступаю к выполнению.

− Бог благословит!

К концу первого дня баталии тьму, сгустившуюся над поселком, пронзили мощные потоки небесного света - увидели это священник, Народная бабушка и Аня.

На второй день появились боевые ранения. Скрутило прихожанку, которая сама "баловалась гаданием на картах". Сторожа церкви, который и не думал приостановить употребление спиртного хотя бы на три дня, увезли на скорой с подозрением на инсульт. Дамочка, которая больше всех боялась колдунов, упала в обморок и следующие двое суток провела в постели в сонном состоянии. Впрочем, после завершения боевых действий "ураненые в брани" вернулись в строй, как ни в чем не бывало. Разве только сторож заявил народу, что вот теперь-то уж точно пить бросил: "Такого страху натерпелся, такую рожу черную рогатую мне показали, что вовек не притронусь!"

Не смотря на чистую молитву плечо к плечу с бабушкой Леной, к вечеру второго дня на душе Ани словно камень повис, стало трудно дышать и молиться. Причина явилась собственной персоной − на черной спортивной машине подкатил Кирилл, разодетый как принц, рассказал о своих успехах в творчестве и бизнесе, и предложил прокатиться с ветерком. Аня с трудом сдержала негодование, видя насквозь помыслы холеного прощелыги, лишь кротко улыбнулась, извинилась, пожелала ему успехов в добрых делах и скрылась за дверью дома. Кирилл послал девушке огромный букет цветов, который был отослан обратно. Разозлился и нанял двух наркоманов поджечь Анин дом. Наркоманы, получив задаток, купили побольше дешевого грязного кокаина, нюхнули и на волне невиданного "прихода" бросились в воду и утонули, не приходя в сознание.

Тем временем у Князя Владимира ничего из задуманного не получалось. Колдуны словно растеряли мрачные навыки. Князь бесовский не спешил приходить на помощь. Владимир чувствовал, как черная сила покидает его, наваливается тоска и острое желание застрелиться. Получил из Голливуда разгромную рецензию на адаптацию сценария Мегапроекта. Тамошние корифеи посчитали, что обращать внимание на Русскую православную церковь с ее вековыми традициями крайне вредно. Куратор вызвал Кирилла, обругал его последними словами и выгнал вон.

А ночью он читал самый черный наговор, которому его научил старый шаман. Вдруг сердце резануло, Владимир распластался на ковре и мысленно приготовился к смерти. Он даже успел увидеть себя представшим перед престолом великого архитектора, получая от того невиданные дары. Однако в комнате завихрилось черное облако, запахло серой и раздался тяжелый голос:

− Что ты о себе вообразил, мальчишка! Как ты посмел присвоить мое звание? Какой ты князь?

− Простите, я не знал, − просипел Владимир.

− И зачем ты связался с недоумками из Мегапроекта! Эти бумагомараки только и способны, что пугать наркоманов и психов. От их мегапроектов пользы не больше, чем от пошлого анекдота, рассказанного в кабаке.

− Я понял, больше не буду, − промямлил Вовочка. Именно так его называли в детстве хулиганы, сопровождая издевательства подзатыльниками и подножками.

− Вы там совсем ничего не понимаете? − продолжал гудеть бас, потрясая внутренности наказуемого. − Да кто вам позволил воевать с Монархами, как святым так и грядущим? Вы что не знаете, под какой они защитой? Их сам будущий властитель мира остерегается, даже ему не велено к ним приближаться! Понимаешь Кем не велено?

− Да, то есть нет...

− Богом не велено! − прогремело чуть не на всю вселенную. − Нам установлены рамки, за которые выходить смерти подобно. Или ты совсем ничего не смыслишь в нашей деятельности?

− Всё смыслю, то есть наверное ничего...

− Даже из ада видно, как на защиту священника Георгия встали тридцать тысяч новомучеников Российских. Да они вас сожгут соборной молитвой, так что и пепла не останется! Немедленно прекрати этот свой балаган! И разбегайтесь куда попало, если конечно вас тотчас не прикончат.

Кирилл, наблюдая удрученное состояние Князя, понял, что тот потерпел сокрушительное поражение. Вспомнил причину преображения своего небесного заступника священномученика Киприана, спасительную помощь Устинии, и сам с легким сердцем удалился из княжеского дворца, радуясь, что остался живым и едва ноги унес. На всенощной в храме Кирилл стоял в первых рядах, с жадностью вслушиваясь в каждое слово священника и возгласы дьякона. На исповеди он упал на колени, залился слезами и покаялся во всех своих преступлениях. Выйдя из церкви, он по благословению отца Георгия удалился в монастырь, не на экскурсию, а насельником, навсегда.