Зовущие небеса (СИ)

Существует множество людей, живущих войной. Это не только солдаты, но и рабочие на военных заводах, ученые и конструкторы НИИ. А также питаются войной политики, торговцы оружием, информационные агентства, журналисты, писатели, кинематографисты. Не меньше и таких, которых массовое убийство не касается, для них это лишь эфемерный образ. А все их жизненные силы уходят на вполне мирные и даже скучные дела, без которых жизнь на земле попросту прекратилась бы. Очень хотелось бы думать, что именно от этих миролюбивых тихонь зависит, будет мир или война, в их городе или стране, или во всем мире.

Оглядываясь назад, вспоминаются многие и многие периоды жизни, когда война могла начаться в любой миг. Но проходили годы и десятилетия, а мы проживали в мире. Случались, конечно, локальные военные конфликты, и оттуда в наши дома привозили "груз 200" в цинковых гробах, но большинство погибших парней предпочли героически погибнуть за родину, за родных, под присягой, чем "сдохнуть бессмысленно и позорно, траванувшись паленой водкой или от передоза наркоты". Но трагизм локального конфликта не сравним с миллиардами жертв Третьей мировой войны, черный образ которой сразу после Второй мировой повис над планетой. Политики нагнетали психоз такой мощности, что миллионы людей бросились копать-возводить бомбоубежища, а особо нервные целыми семьями кончали жизнь самоубийством: "все равно все сгорим в атомной войне".

В один из таких приступов "мировой агрессии" некоторому человеку (сотне, тысяче, поколению) открываются доныне закрытые слова, изменяющие всего человека, да что там − всемирную историю. Вот они: "что невозможно человеку, все возможно Богу", "не имеете, потому что не просите", "если двое, трое чего попросят во Имя Моё, все Отец небесный исполнит". Обязательно наступит время, когда "все тайное станет явным", и все человечество узнает имена и увидит то "малое стадо", а может вообще одного, двух человек, которые останавливали войну, давая возможность миллионам людей учиться, трудиться, создавать семьи, рожать и воспитывать детей. Как-то один монах рассказал, что явилось причиной ухода из мира. Он прочел о трех монахах восьмого века − всего трех! − молитва которых остановила меч божьего гнева, занесенный над всем человечеством, отвергнувшим Бога. "Хочу быть таким же, пусть я стану жертвой за близких, как Государь Николай Александрович: "Если необходима жертва за спасение России, я готов стать этой жертвой", и он ею стал".

Монах, покинувший сытую жизнь банкира, пока произносил те заветные слова, преображался, опущенное лицо поднялось и стали видны его глаза, устремленные на образ Спаса нерукотворного. Святые отцы говорили, что христианин должен стать горящей свечой, которая светит во мраке мира сего. Лицо монаха в ту минуту сияло как пламя свечи, а глаза видели Христа, живого, милостивого, бесконечно любящего его, меня, всех людей. Все это было настолько прекрасно... Тогда и я бросился в ноги старцу и просил постричь в монахи, а он стал тихим, сосредоточенным и после молитвенной паузы сказал почти шепотом: "нет, не вижу тебя в монашеском подряснике, путь твой − монах в миру, это не легче, даже более мучительно, чем среди братии, но если не растеряешь молитву, то она будет сильней огня, молись, сынок, и да не оставит тебя Святый Крепкий".

На следующее утро после этого разговора, после напряженной молитвы, старец благословил Игоря "попробовать на вкус монашеский хлеб" и уйти в затвор на трое суток, для чего выделил тайную келью под кровлей храма, куда вела крутая лестница, спрятанная в столбе. Еду в келью поднимали с помощью крошечного лифта на цепи. Единственное окно давало свет днем, а ночью − пожалуйста − целый ящик восковых свечей. Имеется биотуалет, простите за новомодное новшество, а еще ведро с ключевой водой, таз и полотенце. Книги на полке, ежели что придется записать − вот столик. Спать и сидеть на жестком топчане. Молитвенное правило вычитывать по книжке, специально изданной для монастырей. Всё. Благослови Господи!

Первое, чем занялся Игорь − зажег свечу у икон, положил сорок поклонов, открыл молитвослов и приступил к выполнению правила. Часа через два навалилась усталость. Он встал на колени и взялся читать Иисусову молитву по четкам. На середине первой сотки мягко свалился на пол и отключился. Разбудил его скрежет лифта. Он открыл дверцу, взял в руки керамическую миску с пшенной кашей, кусок хлеба и кружку чая. Мгновенно съел, вернул посуду на поднос лифта и со стыдом вспомнил, что забыл о молитве перед вкушением трапезы. Сделал двенадцать поклонов, прочитал покаянный 50-й псалом, благодарственную молитву и опять свалился на пол в обморочном сне. Пришел в себя на закате. Алый солнечный диск уплывал за черную линию леса. Игорь поднял с пола четки и приступил к Иисусовой молитве.