Зовущие небеса (СИ)

− Ну ладно, всё всем понятно, − сказал Игорь. − А теперь, Сергей, позволь с тобой посоветоваться. Не помню, говорил ли я тебе, у меня в жизни с некоторых пор все складывается по типу цепочки. Вот и этот рассказ написал неспроста. Учитывая, что мне вообще такая тема не свойственна. Так вот, позвонил мне Родион и посоветовал посмотреть сериал "Страйк" по роману мамы Гарри Поттера - Джоан Роулинг. Видимо, леди с детства вынашивала мечту написать что-нибудь эдакое в чисто английской детективной традиции. И, знаешь, Сергей, понравилось! Что? А то, что частный детектив Страйк безногий ветеран Афгана, нищий на грани банкротства, как всякий честный парень в мире сем, но талантливый сыщик и ему удается раскрыть то, что не по зубам профессионалам. Секретарь его Робин, ему под стать − эдакая отличница, сбежавшая от высшего света в мутные лабиринты криминала, с целью его уничтожения. Пока читал романы и смотрел сериал "Страйк" у меня сложился свой рассказ. А тут еще, листая блокнот, набрел на выписку, вот послушай. Называется:

"Святочные рассказы"

В 19 веке большую популярность приобрели святочные (рождественские) рассказы, публиковавшиеся на страницах журналов и газет. Свое название они получили от слова "святки", т.е. святые дни от Рождества Христова до праздника Богоявления. В России издавна существовал обычай собираться на деревенские святочные посиделки, на которых было принято рассказывать поучительные истории. Некоторые из этих историй записывались. Но случаи, когда такие рассказы публиковались, били чрезвычайно редки. Но после публикаций перевода рождественской повести Ч. Диккенса "Рождественская песнь в прозе" в 1840-х годах в печати появляется большое количество рассказов российских писателей. Н.С. Лесков в рассказе "Жемчужное ожерелье" писал: "от святочного рассказа непременно требуется, чтобы он был приурочен к событиям святочного вечера - от Рождества до Крещенья, чтобы он был сколько-нибудь фантастичен, имел какую-нибудь мораль, хоть вроде опровержения вредного предрассудка, и, наконец - чтобы он оканчивался непременно весело".

Такие рассказы часто были наполнены ожиданием чуда. В день воспоминания о великом чуде рождения Бога во плоти, каждому хотелось увидеть чудо и в своей жизни: достижение заветной мечты (А. Куприн "Тапер"), чудесное избавление от трудной жизненной ситуации (А. Куприн "Чудесный доктор"). Святочные рассказы напоминали о том, что в этот день Спаситель пришел в этот мир, чтобы помочь "труждающимся и обремененным" и поэтому в этот день особенно важно проявить заботу о своих ближних: подарить праздник голодным и обездоленным (Н. Поздняков "Без елки", Н.Д. Телешов "Елка Митрича", Л. Андреев "Ангелочек", Г.Х. Андерсен "Девочка со спичками", А.П. Чехов "Ванька", Ф.М. Достоевский "Мальчик у Христа на елке"). В этот день ради любви Христовой следовало примириться с врагами (Н.М. Лесков "Зверь", "Христос в гостях у мужика", Н.П. Вагнер "Телепень"). А также они содержали другие поучительные истории, раскрывающие смысл Рождества.

Игорь взял со стола папку, раскрыл и глубоко вздохнул.

− А теперь, дамы и господа, я прочту вам то, что у меня из всего вышесказанного получилось. Мой святочный рассказ.

Один день частного сыщика Вински

Кажется, он чересчур хорошо изучил людей,

и знание это его не обрадовало.

Деннис Лихэйн. Таинственная река

Джек Вински тяжело поднимался по грязной деревянной лестнице на третий этаж, непрестанно ворча под басовитый скрип облупленных ступеней. У тучного пожилого мужчины имелся на это полный комплект причин.

Во-первых, сутки лил проливной дождь, кислотная небесная вода пропитывала и без того набрякшие потом плащ со шляпой.

Во-вторых, полтора часа назад Вински напрочь потерял два зуба и надежду пополнить хотя бы парой сотен свой тощий банковский счет − работодатель найден на пляже с тремя пулями в груди, за что телохранитель покойного и отдубасил в сердцах Вински, чему тот не особо-то и сопротивлялся. А между тем он и так задолжал домовладельцу плату за три месяца, и хоть когда-то он тому помог выпутаться из скверной истории, но кредит доверия сыщика таял, а старина Горски от разъяренных взоров потихоньку стал переходить к угрозам в самых неприличных выражениях.

В-третьих, пустой пищевод сводило от пошлого голода, а тошнота от тяжелого похмелья кружила голову, сообщая и без того поврежденной психике малодушие хронического неудачника.

В-четвертых, он сильно разозлился. Нет, не застреленный заказчик, который не успел расплатиться за выполненную работу, был тому виной, и даже не телохранитель-мексиканец, выбивший зубы, − в конце концов парнишку можно понять. Разозлился он на себя!