Зреет яблоко

Только и помню – кличет ольха беду,
тени за шторой, сумерки нарастают.
Только и боли – ветер свечу задул,
только и страха – звёздная волчья стая.

Так и жила со звёздочкой в кулаке,

нежно сжимая, не уколоться чтобы.
Память уносит лишнее по реке —
годы.

Я ещё я, вторая стою в ряду

воспоминаний на жёлтом, истлевшем фото.
Что это было? Мухи летят в саду,
и не прервать их тающего полёта.

Кто говорит о смерти перед сном…

Кто говорит о смерти перед сном,
ныряя с головой под одеяло?
Как это будет? Ночью или днём?
Как будто в гору шла и вдруг устала?

Как, из меня возникнув, прорастёт

по всем законам физики печали
такая пустота, что ё-моё,
как будто дома нет, а постучали.

И, в общем, будет незачем жалеть,

что небо курит ту же самокрутку,
что тот же колыхающийся свет
стекает вниз на людную маршрутку.

Так и уснёшь, не зная, что потом,

свернувшись с краю, будто места мало.
Пусть всё проходит, пусть проходит, но
пусть повторится как-нибудь сначала.

Человек. Перрон. Птицы

чемодан перспектива перрон
человек не уехал пока
тает небо на радужках крон
караваны идут облака

человек ещё жив и здоров

он берёт бутерброд и коньяк
в привокзальном кафе за порог
он выходит курить не взатяг

сколько жизни ещё про запас

сколько ветра попутного впрок
бросить всё и уехать сейчас
паровоз серебрится гудок

человек не уходит в запой

ему в общем и тут зашибись
курит долго одну за одной
и шугает слетевшихся птиц

на честном слове на игле еловой…

на честном слове на игле еловой
на тонкой нити первого луча
жизнь собирается
из ничего по новой
пролесками меж соснами бренча

они свечение картинно преломляют

в бездонный синий будто бы шутя
на стебельках коротких отражая
всё небо в сизых капельках дождя

геройски воскресает в раме муха

какая жизнь гляди-ка лапки нега страсть

весне респект скажу

пролескам уважуха
и мухе пожелаю не пропасть

На полпути

Как странен дождь на полпути зимы.
Вот плащ промок до шёлковой подкладки.
Волненье птиц. И с краешка волны
берёзы тощей мертвенная складка.
Берёшь в прихожей зонт – выходишь без,
ничем не нужным рук не утруждая.
Для птиц ты – человек и волнорез,
стоишь, как пень, от вечера до мая.
И дождь проходит сквозь тебя, как сон,
и сон в тебя втекает постепенно,
а ты не сводишь глаз с колючих крон,
себя забыв, дурак обыкновенный.

Несёшься вдаль…