Зря ты нанял меня, артефактор!

Сэр Айтеш вручил мне загадочный стеклянный диск с вырезанной серединой — так называемое внешнее кольцо Артефакта Объединения. Дырка в центре артефакта была очень странной формы. Это сделано специально: только когда в нее вставят подходящую внутреннюю часть и проведут назначенный ритуал, дух перейдет в клиента. Артефакт Объединения был невероятно сложной штукой, чей механизм держался в тайне (естественно) и который лучшие артефакторы Шэрхенмисты дорабатывали веками. Без шуток. Веками.

— Ну, с богами-хранителями! — сэр Айтеш попрощался со мной туманным летним утром, и я отправился на север.

Поиски слявкойли шли очень долго и привели меня на скалистый остров Нчардирк. Действующий грязевой вулкан, высокогорные кедровые рощи, скалы и ущелья, море и всего одна деревушка — таким был остров, путь до которого занял почти месяц: лодки между северными землями, широко разбросанными по морю, ходили очень редко.

Но именно на таких удаленных территориях нередко обитали рёххи, которых пугала активная жизнь главного острова Шэрхенмисты.

В Нчардирке мне — молодому, веселому и очень редкому гостю — были рады. Жители деревни думали, что я картограф — я представился так, чтобы оправдать свой интерес к дальним и пустым территориям острова, куда собирался отправиться в одиночестве. Селяне подарили мне амулет со своим гербом — огромный и вычурный медальон в виде двуглавого ворона. Он выглядел до одури жутко, но я надел его, чтобы им было приятно...

***

Путешествовать в одиночку по промозглым, туманным нагорьям Нчардирка оказалось невероятно тяжело. Мне кажется, до того в моей обласканной, роскошной жизни аристократа не было ни намека на подобные испытания.

У меня имелись: я сам, огромный рюкзак со сменной одеждой и припасами, остроконечная шляпа с сеткой, защищающей от комаров, внешнее кольцо Артефакта Объединения, кое-какие маг-свитки и копия Кодекса Ордена, которую я взял в дорогу, чтобы как следует изучить.

Кодекс писали кровью, он был затянут магической сеткой непреложных клятв и обетов. В нем сотрудники Ордена и пациенты расписывались в самых главных правилах, нарушение которых каралось многолетним заключением в тюрьме, а то и казнью. Да-да. Пусть даже краеугольным камнем Сумрачной Вуали была некая целительская история, правонарушителей здесь ждала страшная расправа.

Так, сотрудники ни при каких условиях не имели права подселять рёххов в себя — только если сами попадут в программу как пациенты, и будут единогласно одобрены для подселения. Также запрещалось приближаться к характерным рёххам и как-либо вступать с ними в связь. Пациент вы или член Ордена, нельзя было обсуждать происходящее ни с кем, даже с самыми близкими родственниками. Возбранялось показывать кому-либо Артефакт Объединения, и тем более, использовать его или копировать.

Все эти вещи карались безжалостно. Когда ты поступал в Орден, ты подписывался под правилами, и если бы ты нарушил их — белки твоих глаз бы почернели, и все увидели твою ложь. А еще эти клятвы распространялись на то, что у нас принято называть «стукачеством»: если бы ты узнал о промахе кого-то из коллег и не донёс об этом, твои глаза тоже сменили бы цвет.

В общем, это было не самое радужное чтение в не самых оптимистичных условиях!

Прахов дождь на острове Нчардирк вообще не прекращался, и я забыл, что такое сухая одежда. Я забивался под каменные навесы скал и там пытался разводить костры, но получалось далеко не всегда. Как я ни прислушивался, как ни подманивал рёхха, на стылых землях Нчардирка не было ни намека на нужную мне птичку слявкойли. У меня саднило горло, я хрипел и мёрз, и в какой-то момент я решил, что, наверное, надо сворачиваться, но…

Почуял далекий след рёхха.

Ура!

С новыми силами я рванул на охоту, подчиняясь чутью, отыскивая призрачные следы духа природы. Для меня они выглядят как мерцающие пятна, появляющиеся то на камнях, то на деревьях, то прямо в воздухе — их видно только если определенным образом прищуриться, и они очень быстро тают.

След рёхха привел меня в самую дикую часть острова — в долину Уркус-Файя. Она была похожа на страшный сон: в Уркус-Файе сплошняком торчали острые каменные скалы с глубокими проломами между ними, и все они постепенно становились выше, выше, пока не заканчивались хищным грязевым вулканом. Вулкан бурлил, далеко плевался валунами, иногда сбивая те или иные части скал и растущие на них каменные кедры. Мне казалось, я попал в другой мир.

А еще в бинокль я наконец увидел слявкойли!