Зримые голоса

Студенты Галлоде оказались вовсе не такими инфантильными, какими их считали (и какими, как многим казалось, они сами себя считают), проявив удивительную компетентность в подготовке и проведении мартовского выступления. Эта компетентность особенно поразила меня, когда я зашел на пункт связи, нервный центр забастовки, оборудованный телетайпными телефонами[138]. Отсюда глухие студенты круглосуточно и мастерски общались с прессой и телевидением: приглашали корреспондентов, давали интервью, сообщали новости, выпускали пресс-релизы, успешно заручились поддержкой конгресса, кандидатов в президенты и профсоюзных лидеров. Здесь начался сбор средств для кампании «Глухой президент сегодня!» Когда потребовалось, они смогли обратить на себя внимание всего слышащего мира.

К голосу студентов прислушалась даже администрация – после четырех дней, в течение которых на студентов смотрели как на глупых, капризных, не в меру расшалившихся детей, которых следовало просто призвать к порядку, доктор Цинзер была вынуждена взять паузу, переосмыслить свою позицию, посмотреть на вещи в новом свете и, наконец, подать в отставку. Она объявила о ней в трогательных и, по-видимому, искренних выражениях, сказав, что ни она, ни совет не предполагали, каким сильным окажется накал страстей и самоотверженность протестующих, и не предвидели, что это выступление возглавит широкое движение за права глухих по всей стране. «Я ответила на это небывалое общественное движение глухих», – сказала она, подписывая заявление об отставке в ночь на 11 марта, и отметила, что рассматривает событие как «особый момент нашего времени», уникальный момент подъема движения за гражданские права глухих.

Пятница, 11 марта. Настроение в кампусе разительно переменилось. Сражение выиграно. Царит всеобщее ликование. Но решающие битвы еще впереди. Плакаты с четырьмя требованиями заменились новыми, с 3 1/2 требованиями, так как отставка Цинзер – это только первый шаг к удовлетворению первого требования: немедленного избрания глухого президента. Но студенты успокоились, напряжение и гнев четверга улеглись, когда миновала опасность безнадежного унизительного поражения. Глухие проявляют великодушие, вызванное, как мне думается, словами, с которыми Цинзер подала в отставку, пожеланием всего наилучшего «уникальному общественному движению», частью которого она считает и себя.

Помощь и поддержка прибывают отовсюду. Приехали 300 студентов Национального технического института для глухих в Рочестере, штат Нью-Йорк, уставшие после пятнадцатичасовой поездки в автобусах. Все школы для глухих в стране закрыты в знак солидарности с бастующими студентами Галлоде. Глухие приезжают из всех штатов. Судя по значкам, здесь люди из Айовы и Алабамы, из Канады, из Южной Америки, из Европы и даже Новой Зеландии. В течение 48 часов события в университете Галлоде занимали первые полосы общенациональных газет. Гудят все машины, проезжающие мимо кампуса, а на улице к моменту начала марша к Капитолию собралась большая толпа сочувствующих. Но несмотря на все эти гудки, речи, знамена и пикеты, в кампусе царит спокойствие, основанное на чувстве собственного достоинства.

Полдень. Собрались почти две с половиной тысячи человек. Тысяча из них – студенты университета, остальные – сочувствующие. Мы начинаем медленно двигаться к Капитолию. Чувство спокойствия усиливается, что сильно меня удивляет. Это не физическое спокойствие, нет, вокруг стоит неумолчный шум, не говоря уже о резких выкриках глухих, – и я начинаю думать, что это спокойствие моральной драмы. Чувство творимой на твоих глазах истории порождает это величавое спокойствие.

Мы идем медленно, потому что в марше участвуют дети и женщины с младенцами на руках. Среди нас есть люди с физическими недостатками (слепоглухонемые, люди на костылях). Мы идем медленно, со смешанным чувством решимости и праздника в душе. Мы подошли к Капитолию, и здесь в ярких лучах мартовского солнца, которое светит нам уже целую неделю, разворачиваем плакаты и транспаранты. На одном из них надпись «У нас все еще есть мечта». Из отдельных букв составлен лозунг, который несут четырнадцать человек: «Help us congress» (Помоги нам, конгресс).

Мы сбились в тесную группу, но нет ощущения толпы, ибо здесь царит дух товарищества. Еще до того, как начались выступления ораторов, я почувствовал, как кто-то меня обнял. Сначала я подумал, что это какой-то знакомый, но нет, это оказался какой-то студент из Алабамы. Он обнимает меня, хлопает по плечам и улыбается, как товарищу. Да, мы незнакомы, но в этот особый момент мы с ним товарищи.

Речей – множество. Выступают Грег Хлибок, профессора, преподаватели, даже сенаторы и конгрессмены. Я прислушиваюсь.