Изменяются стиль мышления, система ценностей, европейское общество эстетизируется. Деформация становится особого рода формальным изыском и парадоксом искусства. Глубинная потребность в искажении всего естественного, интерес к искажённой перспективе, деформации в маньеризме, любовь к неологизмам, метафорам, фантазиям, двусмысленности создают призрачный мир иллюзий. На центральное место в культуре и науке выходит воображение. Эти модные концепции оптической иллюзорности стали для Декарта убедительным аргументом в пользу его тезиса о том, что чувственный мир ложен так же, как обманчиво и восприятие этого мира, что образам чувственности нельзя доверять, поэтому нужно искать другой способ получения знаний. По этой причине номиналистов принято считать родоначальниками нового типа мировосприятия.
Когда в Античности появилось представление о научном знании, оно понималось как часть духовной культуры, и только рационализация познания привела её к полной самостоятельности[58]
. Классическая философская традиция в рамках рационалистической парадигмы вырабатывает натуралистическую трактовку мира, где реальность рассматривается как вещность. Слово «реальность» происходит от латинскогоВ этом направлении философской мысли проблема восприятия мира и соотношения сознания к реальности были представлены в рамках дилеммы «эмпиризм – рационализм». Проблема познания и вопрос о способе получения знания стали основой рассуждений философской школы эмпиризма в XVII–XVIII столетиях. В переводе с греческого “empeiria” – опыт. Известное изречение философа-материалиста Джона Локка: «В сознании нет ничего, чего не было бы в чувствах» стало основой эмпиризма. Понятие опыта в локковском сенсуализме получает фундаментальное значение для чувственного восприятия. В историю философии эта школа вошла как направление в теории познания, признающее чувственный опыт единственным источником знаний.
Большинство мыслителей этой школы считали, что человек получает знание о мире посредством ощущений. Восприятие трактовалось как совокупность чувственных данных, потенциально присутствующих в сознании. На древнейший для человечества вопрос «как мы получаем знания?» они отвечали: «Посредством ощущений».
«Мысль, лежащая в основе рассуждений таких людей, как Гоббс, Локк, Беркли, Юм, Гартли и Милль, состояла в том, что знания не только приобретаются с помощью чувств, но что они приобретаются только с их помощью»[59]
. Например, Томас Гоббс в 1651 году писал: «…нет ни одного понятия в человеческом уме, которое не было бы порождено первоначально целиком или частично в органах ощущения»[60]. Из этого следует вывод о том, что всякое знание об окружающем нас видимом мире приобретается только предшествующим опытом. Эту философскую школу стали называть эмпиризмом. В философии Д. Юма, Д. Беркли и Д. Локка восприятие выстраивалось на основе ощущений по закону ассоциаций. Объектно-субъектные отношения (мир – человек) имеют однонаправленные причинно-следственные связи. В пределах оппозиции «субъект – объект», продолжает развиваться рационализированное сознание. Оно рассматривает только физические воздействия на сенсорные органы, фиксирующие получаемые ощущения.Со времён Беркли в европейских философии и естествознании укореняется противопоставление чувственного и рационального знания. «В этом противопоставлении доходили даже до того, что чувственное, образное или художественное значение объявляли близким к животному типу знания. В соответствие этому восприятие рассматривалось как второстепенная познавательная функция. Так, например, Э. Кассирер писал, что всякое теоретическое познание «исходит из мира, уже созданного языком»[61]
. Но стоит заметить, что некоторые выводы Беркли оказали глубокое влияние не только на развитие классической теории восприятия, но и на современную психологию. В известной работе «Опыт новой теории зрения» автор утверждал, что зрительное восприятие само по себе не обеспечивает человеку полноту знаний о мире, но создаёт основу для дальнейшего его представления. Зрительные ощущения – это знаки и ассоциации, формирующие зрительные образы, хотя мы при этом и не осознаем, как это происходит, заметил Беркли[62].