Зуб дракона

Через тридцать две минуты умиротворенный Сайрус шагнул в оранжевый свет фонаря. Часы мирно тикали, двое людей спокойно спали в своих постелях. Он успел потеряться, найтись и потеряться снова, но затем он смог сориентироваться и найти дорогу назад, и его даже не поймали. И у него получится еще раз.

Вспоминая мерный рокот аэропланов, он с цыпленком в зубах нырнул под одеяло. Сон милосердно поджидал его, легкий, теплый и уютный.

Через минуту Сайрус уже смотрел сны. Он летел над морем, назад в прошлое, обратно в черную ночь на побережье Калифорнии, когда холодная луна низко нависала под рваными облаками. Он начал снижаться к утесам, над ревущим зимним прибоем, к красному мини-вэну, стоявшему на песке. Там он, дрожа, прижался к брату и сестре, пока мама сбивчиво твердила молитвы на непонятном языке. Он смотрел на скалы вдали и на фонари маленькой лодки, как вдруг она пропала из виду и скрылась навсегда. Он видел, как мама нырнула в прибой, но ее вынесло волной. Он услышал, как Дэн кричит ей что-то. Зовет ее и плещется в воде. Ищет.

* * *

Дэниэл Смит открыл глаза. В горле была пустыня — все пересохло и саднило от жара. Он попытался моргнуть, и мир вокруг постепенно обрел расплывчатые очертания и увеличился в размере. Тогда он сильно зажмурил веки и снова открыл глаза. В этот раз он увидел синюю занавеску, отделявшую его кровать от остальной комнаты. Он что, в больнице? А что случилось? Пожар? Дым? Он помнил, как пожарные машины разъезжались перед рассветом. Он помнил, что Сайрус и Антигона без сил лежали на его постели.

Он стоял один на парковке перед лучницей и смотрел на развалины своей жизни. А потом появился… мужчина. Со сточенными зубами. И ножами.

Дэниэл попытался сесть в постели. Невидимый пресс на груди вышиб из него дух и пригвоздил к постели.

Чьи-то ледяные пальцы провели по его щеке. Дэн вздрогнул от неожиданности и попытался отодвинуть голову.

На соседней кровати сидел безумно худой мужчина. Он убрал свою руку. На нем был костюм такой белизны, что рябило в глазах. Под ним виднелась грязная, заношенная жилетка навроде тех, что носят хирурги. Черные пышные кудри лежали тяжелыми локонами на затылке и сияли, будто начищенные воском. Его глаза, острые, как иглы, по цвету напоминали выцветшие голубые жемчужины.

Мужчина медленно улыбнулся, собрав тугие морщинки у щек. Его зубы оказались еще белее, чем ослепительный костюм, и большая щель ровно посередине расчерчивала его рот, как восклицательный знак.

— Мистер Смит, — медленно и вкрадчиво сказал этот человек. Он растягивал слова почти музыкально. — Добро пожаловать в мою скромную обитель. Прошу прощения, что заставил вас пребывать без сознания и если причинил вам какой-нибудь дискомфорт. Меня зовут доктор Эдвин Феникс, и я очень надеюсь, что мы станем добрыми друзьями. Я столько могу для вас сделать.

Он наклонился и повернул голову Дэниэла направо.

— Например вот это, если мы, конечно, станем друзьями.

Около постели Дэна была еще одна. Его мама, тихонько дыша, лежала так же мирно, как и последние два года, на куче подушек.

Феникс сел на место, и его улыбка потускнела.

— Вы мой друг, Дэниэл Смит? Умоляю вас, скажите мне «да».

Дэну захотелось пнуть его, но он смог только согнуть пальцы на ноге. Тогда он попробовал перевернуться, но не смог оторвать плеч от подушки. У него на лбу выступил пот и крупными обжигающими каплями потек прямо в глаза. Страшный человек встал и навис над Дэном, глядя ему прямо в глаза.

— Не торопитесь с ответом. — Он прижался холодными губами ко лбу Дэна, выпрямился и ушел прочь.

Злоба и страх заполнили все существо Дэна. Ему хотелось взвыть от бессилия, но крик вырвался из его уст беззвучно, как вздох.

Сайрус Смит подскочил во сне и раскрыл затуманенные глаза. Он заморгал, еще не вполне проснувшись и не понимая, где он. На пороге стоял Нолан. Изогнувшись, он чесал свою руку, скреб ножом прямо по живой плоти, отрывая омертвевшие куски кожи, и, как змея, чулками снимал ее с ног. Кожа, прозрачная, сухая и легкая, падала вниз, к щелкающим паукам.

Сайрус зажмурился и почувствовал, как бежит к двум бездыханным телам, вытянувшимся на пляже. Дэн с мамой лежали рядом на холодном мокром песке.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ ИСТОРИИ О ЗУБЕ

Сайрус зевнул, потянулся и спихнул свое одеяло на пол. Ноги вытянулись и задрожали. Руки уперлись в холодный камень. Камень? В «Лучнице»?

Сайрус поднялся и сел.

Антигона уже сидела напротив в своей каменной постели. Она постучала по своему носу.

— У тебя тут какая-то гадость.

Сайрус хлопнул себя по лицу и потер кулаками глаза.

В Полигоне горел свет, Нолана не было. Его одеяло было сложено аккуратной стопкой, поверх лежала подушка. Черные волосы Антигоны были мокрыми, видимо, после купания. Она туго связала их сзади и сидела, глядя вокруг усталыми глазами. На ней уже были надеты сапоги, а рубашка аккуратно заправлена в штаны. Перед девочкой лежала бумажка и раскрытый Путеводитель 1910–1914 годов.

— Расти, нам конец, — сказала она. — Ты только послушай.

Сайрус снова громко зевнул. Сестра взяла книгу в руки.

— Ты слушаешь?