Зуб дракона

Облизав пересохшие губы, Вовчик выдавил:

— Так вот ты о чем с дружком своим, Безугловым, перестукивался?

Я удивленно приподнял брови.

— Так ты видел? Что же ты Шарину не сказал?

— Тебя, дурака, жалко стало.

Посмотрев на его серьезную физиономию, я убедился, что он не шутит и говорит искренне. И ведь он действительно меня спас от смерти, как минимум один раз. У Шарина рука не дрогнула бы меня добить. И если бы не Вовчик, то так бы оно и случилось. Мне стало даже неловко за то, что я подвергаю его такому испытанию, но сейчас не до сантиментов. К тому же он сам во всем виноват.

Твердо посмотрев в его испуганные глаза, я жестко сказал:

— Ты полагаешь, что сейчас вы с Шариным находитесь в безопасности оттого, что гранатами все окна и двери обвешали? Ошибаешься. Все эти фитюльки, — я качнул пальцем гранату за кольцо, — вам не помогут. Это просто учебные болванки, набитые песком. Понял? И спецназовцам достаточно аккуратненько снять одну из решеток в любой комнате на выбор, тихонечко проникнуть внутрь… Ну, дальше ты, наверное, и сам можешь представить.

Вовчик недоверчиво посмотрел на меня.

— Врешь, Степанов. Признайся, что на понт берешь.

Я не удержался от садистской ухмылки.

— Может и вру… Хочешь проверим?

И еще немного вытянул чеку. Вовчик отшатнулся от меня и едва не упал вместе со стулом. Выставив вперед руку, он жалобно и тихо вскрикнул:

— Не надо!..

Посерьезнев, я спросил:

— У тебя с собой ключ от наручников?

Он поспешно кивнул головой.

— Достань.

Вытащив из кармана ключ, Вовчик с готовностью протянул его мне. Я отрицательно покачал головой.

— Нет, Володя, ты должен сделать это добровольно, без давления с моей стороны. А посему, чтобы не было между нами недомолвок и ты не сомневался бы в правоте моих слов и окончательно поверил мне, я сейчас выдерну чеку, и ты сам убедишься, что сдаться будет лучшим выходом для тебя. Пойми, я доверяю тебе. И ты должен мне верить и сам, добровольно, сделать шаг к своему спасению. Тогда я с чистой совестью дам на суде показания в твою пользу. А мне есть что сказать в твое оправдание. Пойми, лучше суд и минимальный срок, чем пуля…

Говоря это, я медленно вытягивал чеку согнутым пальцем. Прикрыв голову руками, Вовчик отчаянно взмолился:

— Не надо, Степанов…

Я спросил с улыбкой:

— Надеюсь, ты не думаешь, что я самоубийца?

Честно говоря, меня и самого немного мандраж потряхивал. Все-таки граната, а не булочка с маком. Я всегда испытывал благоговейный трепет перед оружием, даже перед учебным. А вдруг Валька что-нибудь напутал, и не все гранаты учебные? Или просто попала боевая в партию учебных? Таких случаев немало бывало. Но не сделать того, что я хотел, было нельзя, потому что тогда Вовчик просто-напросто не поверит мне, и, наверняка, сделает попытку меня обезвредить. И тянуть время больше тоже нельзя. Вовчик, похоже, уже дошел до кондиции, и мне только и остается, что окончательно перетянуть его на свою сторону. Но если сейчас вдруг появится Шарин…

Закусив губу, я рванул за кольцо. Чека вылетела из запала, и я услышал характерный щелчок бойка. Внутри у меня все похолодело. Почему щелчок? Ведь в учебных запалах нет бойков?!

Лоб у меня моментально покрылся испариной, и я искренне пожалел, что не послушал Вовчика. Сжавшись в ожидании взрыва, я отсчитал положенные четыре секунды, но взрыва не последовало. Прошло еще три секунды… Еще пять… Тихо.

Вовчик так и сидел на стуле, закрыв голову руками и съежившись от страха, когда я осмелился открыть зажмуренные глаза. И тут меня осенило, прямо как будто в голове посветлело. Ну конечно же! Запалы специально ввернули боевые, на тот случай, если бы Шарину вдруг пришло в голову проверить их.

Утерев мокрый лоб освободившейся рукой, я заметил все еще висящее на пальце кольцо с чекой и, усмехнувшись, легонько толкнул Вовчика ногой в плечо.

— Эй, Вовчик, ты не помер от страха? Очнись. Посмотри сюда.

Он несмело поднял голову. Я помахал у него перед носом кольцом, и, отбросив его в сторону, спросил:

— Ну, что? Теперь веришь мне?

На него, беднягу, было жалко смотреть, столько разочарования и обреченности было во всей его сжавшейся фигуре. Страдальчески поморщившись, он ответил с нескрываемой горечью:

— Теперь верю…

И тоскливо добавил:

— Пропади все пропадом…

Устало опустив голову и неловко скрючившись на стуле, он замер в неудобной позе и затих. Я поторопил его:

— Давай, Володя, решайся. Время дорого…

Подняв голову, он посмотрел на меня потухшим взглядом и обреченно произнес:

— Опять фортуна ко мне задницей повернулась… Снова в зону идти? Не хочу больше.

Бросив мне на колени ключ, он сказал:

— Делай, что хочешь, а я устал. Надоели вы мне все хуже смерти…

Я с сожалением посмотрел на его поникшую фигуру, но времени на утешения у меня не было. Ключ у меня в руках и надо торопиться. От Вовчика, похоже, помощи ждать не приходится, ну да и Бог с ним. Только бы освободиться и овладеть оружием.