Зуб любви

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА . Вы женаты, Михаил Федорович?

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ . Уже тридцать два года.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА . Хорошее число. Солидное. Как зубов во рту. А ваша жена …

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ . Да, она знает о зубе любви. И активно им пользуется. У нас очень гармоничная семья.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА . Но вы говорили, что кусаете не жену, а женщин. И (смущаясь, оправляя халатик) меня вот тоже собирались укусить.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ. А что в этом такого? Женщины – мягкие. Зубы – твердые. Даже если больные.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА . А сколько их у вас?

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ . Тридцать две штуки.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА . Я не о зубах. О ваших женщинах.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ . Так и я о них. На сегодня их у меня ровно тридцать две. Постоянных, так сказать, партнерш для кусания.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА . Как зубов во рту.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ . Ну да.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА . Удивительное совпадение.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ . Согласен.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА . И как к этому относится ваша супруга?

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ . Она не против. У нее только два условия. Первое: чтобы я клык не обломал. Ну, это она так шутит. Она у меня вообще веселая.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА . А второе условие?

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ . Чтобы не подхватил дурную болезнь. Знаете, если прокусываешь кожу, течет кровь, а там, ну мало ли какая зараза … И ведь не предохранишься никак. Презервативов для зубов не делают. Но у вас ничего дурного быть не должно, верно?

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА . Здесь приличное заведение! Медицинское, между прочим. Сюда с дурными болезнями не принимают.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ . Вот и я о том же.

АЛИСА ВАСИЛЬЕВНА (печально) . У меня только дурной муж-боксер. Бывший и беззубый.

Сцена четвертая

Комната бывшего супруга Алисы Васильевны. Экс-муж сидит за столом. Возле стола покачивается боксерская груша. Экс-муж наливает из бутылки в стакан, выпивает залпом.

ЭКС-МУЖ . Алишка, шука говорит, я много пью. Ну да, пью. Ну да, много. Как ш ринга ушел, так и пью. А вше почему, мля? Да потому что хрен поешь беж жубов-то. Вот и приходитша пить, вмешто того, чтобы ешть. Ниче, у меня печень крепкая, жакаленная, по ней штолько лупили. И потом, не я один ведь пью. Вше равно кто-то пьет больше. Вот от Алишки, мать ее правым хуком (изображает удар) , книжка ошталашь. ( Берет большую книгу, лежащую на столе с трудом читает название. ) Што-ма-то-ло-ги-че-шко-ми-фо-ло-ги-че-шка-я энт-ше-кло-пе-ди-я. Мля! Яжик шломаешь.

Не жнаю, что жа тип пишал, но пишатель што пудов допилша до белой горячки. Такую херню понапридумывал! Че пишет-то, а … ( Читает под нарастающую патетическую музыку. )

«Жуб любви. Ижвештен также как жуб штрашти и жуб нашлаждения. Очень редкий мифичешкий жуб. Шоглашно древшей легенде, раштет только у мужчин. Вштречаетшя один раж на тридшать два миллиона мужшких челюштей. Доштавляет женщинам нежемное удовольштвие. Выживает бурный множештвенный оргажм и приводит в экш … экш … эк-шта-ти-чеш-ко-е шоштояние». Экштатичешкое, мля! Я и шлов-то таких не жнаю.

Экс-муж захлопывает книжку. Спихивает ее со стола на пол. Задумывается.