Зубы Дракона

Сумма более четырехсот тысяч марок, которой были оплачены картины Дэтаза, была депонирована в берлинские банки. Ланни и Золтан потратят эти марки на приобретение произведений искусства для своих американских клиентов, которые их оплатят в Нью-Йорке. Таким образом, паре не придется просить никакой поддержки у нацистов. У Ланни был список своих клиентов в Америке, а Золтан накапливал в течение многих лет свою клиентуру. Так что они не будут испытывать никаких трудностей в ведении своего бизнеса. Они договорились делить пополам все доходы.

Ланни предложил устроить недельную выставку в Мюнхене, и это предложение его друг одобрил. Там было много любителей искусства, и продажи были обеспечены. Кроме того, Бьюти получала удовольствие от выставки, а Ланни знал картины, которые мог там купить. Джерри Пендлтон, собиравшийся везти непроданные картины Дэтаза из Берлина обратно во Францию, следил за их упаковкой и транспортировкой в Мюнхен. Герр приват-доцент заверил их, что пользуется еще большим влиянием в этом баварском городе, колыбели национал-социализма. Ему будет выплачено еще пятнадцать тысяч марок за его услуги, плюс на расходы в течение двух недель. Он планировал жить широко.

Хьюго Бэр вернулся в Берлин, сообщив, что установил контакт со старым знакомым по партии, который был теперь одним из охранников СА в лагере Дахау. Этому человеку Хьюго объяснил, что его друг, молодой еврей, был должен ему деньги, и спросил, был ли должник еще жив, и есть ли какая-либо перспектива его выхода.

Ему ответили, что Фредди Робин был в лагере в течение четырех или пяти месяцев. До перевода в Дахау с ним грубо обращались. Сейчас его содержат в одиночке, по какой причине человек С.А. не знал. То, что он имел в виду, сообщая, что Фредди, «здоров», означала, что он был жив и не подвергался жестокому обращению, по мнению информатора. Никто не был счастлив в Дахау, и меньше всего любой еврей.

Хьюго добавил: «Мы могли бы доверять этому парню, потому что я имел продолжительную беседу с ним. Он оценивает события так же, как и я. Ему надоела его работа, которая оказалась не той, какую он ожидал. Он рассказал, что есть много других, которые чувствуют то же самое, хотя они не всегда говорят. Вы знаете, Лан-ни, немцы, естественно, не жестокий народ, и им не нравится, что самых жестоких и дебоширящих парней ставят руководить ими».

«Он так и сказал?» — спросил Ланни.

— Он сказал даже больше. Он сказал, что хотел бы видеть, чтобы всех евреев выслали из Германии, но он не видит смысла держать их под замком их и пинать их ногами, только за то, что они родились евреями. Я рассказал ему о своей идее, что партия введена в заблуждение, и что это дело рядовых, чтобы вывести её на прямую дорогу. Он заинтересовался, и, возможно, мы будем иметь организованную группу в Дахау.

«Это прекрасно», — прокомментировал американец. — «Я и так много обязан вам. Я довольно скоро еду в Мюнхен и, возможно, вы сможете приехать туда снова, и у меня будет другое сообщение для вашего друга». В то же время он вынул из своего кармана небольшой рулон стомарковых банкнот и сунул их в карман своего знакомого. Дело нескольких сантиметров, так как они сидели в машине бок о бок.

XII

А жене Ланни сказал: «Есть возможность вызволить Фредди без вечного ожидания милостей жирного генерала».

«Только будь осторожен!» — воскликнула Ирма. — «Это большой риск!»

— Это только на крайний случай. Но я действительно думаю, что у Геринга было достаточно времени, чтобы заглянуть во все концентрационные лагеря в Рейхе.

Он решил позвонить обер-лейтенанту Фуртвэнглеру и узнать об обещанном расследовании. Но он отложил своё решение его следующего утра. И, прежде чем он вернулся к нему, молодой офицер штаба объявился сам, сопровождаемый швейцаром. «Господин Бэдд», — спросил он, — «Вы свободны в течение следующих двух или трех дней?»

— Я могу освободиться.

— Его превосходительство заработал отпуск после переутомления в суде. Серьезный молодой офицер сказал это без малейшего следа улыбки, и Ланни согласился с низким поклоном. — Его превосходительство выезжает на охоту в имение принца фон Шварце-робера в Шорфхайде и был бы рад, если вы его сопроводите.

«Это действительно очень любезно», — ответил американец, с тщательно отмеренной сердечностью. — «Я ценю честь и удовольствие лучше узнать генерала».

«К сожалению», — добавил собеседник, — «это то, что вы американцы называете «мальчишник»[168].

«Оленье дело в двух смыслах этого слова», — улыбнулся Ланни, который знал об охоте в немецких лесах. — «Моя жена не будет возражать остаться здесь, у неё есть друзья, которые ее развлекут».

«Тогда очень хорошо», — ответил обер-лейтенант. — «Автомобиль будет ждать вас завтра в пятнадцать часов».

Позже, молодая пара поехала прокатиться и обсудить ситуацию. «Он хочет что-то», — заявил муж. — «Я предполагаю, что я об этом узнаю».