Зубы Дракона

«Дай ему разговориться», — предупредила Ирма, — «Ты видел, что он этого хочет». Она была на девять лет моложе своего мужа и встречалась с генералом только один раз. Но она знала все о его Prunksucht[169], о его восторге в самовыражении, как физическом, так и интеллектуальном. — «Он должен доказать, что он самый великий человек в компании, а также в правительстве, возможно, самый великий в мире. Он сделает для тебя всё, если ты убедишь его, что ты в это веришь».

На протяжении всей его жизни мать Ланни давала ему такого рода инструкции. Он подумал: Ирма научилась этому у Бьюти или у Великой Праматери?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Все царства мира

I

Ланни в детстве наблюдал феодальную систему в Штубендорфе и нашёл её патриархальной и приятной. Поэтому он мог понять, как то же самое открытие сделали нацисты. Компания направлялась в охотничья угодья одного из тех крупных помещиков, которые были друзьями гауптмана Геринга в те дни, когда он был летчиком асом, преемником фон Рихтгофена в командовании этой знаменитой эскадрильей. Эти богатые Юнкера пошли на союз с партией Гитлера под гарантию Геринга, что о них будут должным образом заботиться, и Геринг наблюдал, чтобы его гарантии соблюдались. В Пруссии не будет никакой «второй революции», если глава правительства может предотвратить её, и он думал, что сможет.

Компания путешествовала в шестиколесном Мерседесе, который Ланни когда-то назвал «танком». Шофер и охранник, который ехал рядом с ним, были одеты в черные мундиры СС и хорошо вооружены. Очень широкий генерал развалился на заднем сиденье с Ланни на почетном месте рядом с ним. На двух выдвижных сидениях ехали оберст Симанс, офицер рейхсвера, приятель генерала с мировой войны, и гауптман Айнштосс, штурмовик который сопровождал Геринга в его полете в Швейцарию после пивного путча. Сзади следовала вторая машина с Фуртвэнглером и другим штабным офицером, секретарём, телефонным оператором и камердинером.

Компания в «танке» говорила о суде. Ланни может быть и хотелось бы услышать, что они говорили, если бы он не был бы в курсе дела, но он был. Они говорили, что пять заключенных были порождением сатаны, и что генерал полностью уничтожил Димитрова. Когда они спросили у Ланни, каково будет мнение внешнего мира, он ответил, что все люди были склонны верить в то, что было в их интересах верить, а внешний мир боится нацистов, потому что подозревал, что они собираются перевооружить Германию. Таким образом, если быть осторожным, можно избежать лжи и в то же время никого не обидеть.

Они ехали на высокой скорости с мощной сиреной, уведомлявшей всех в мире расчистить путь. В сумерках они покинули шоссе и въехали в девственный лес. Им пришлось проехать много километров на частной дороге, пока они не прибыли в охотничий домик, освещенной для их приема. Просторный зал с медвежьими шкурами на полу и охотничьими трофеями на стенах. Застеклённая стойка с ружьями на одном конце зала, банкетный стол на другом, а в центре большой камин с пылающими бревнами. Хозяина там не было. Место хозяина уступили генералу. Слуги в зеленой униформе лесников принесли напитки, а когда Его превосходительство пригласил всех на ужин, появилась процессия, каждый нёс серебряное блюдо: на первом лежала голова огромного жареного кабана, исходившая горячим паром, на втором — бедро оленины, на третьем — несколько глухарей, вид тетерева больше, чем курица, и на четвертом — фрикасе из зайчатины. Ланни, имевший опыт ужина при феодальной системе, мог только смеяться и молить о пощаде. Его хозяин, гордившийся своей доблестью хорошего едока, не испытывал неудовольствия, если другие демонстрировали свою неполноценность.

То же самое было с выпивкой. Горячий пунш и холодное Мозельское, крепкое спиртное, коктейли, пиво. Всё подавалось без какой-либо последовательности. Доблестный ас пил все, что он видел, и заказывал ещё. Ланни спас себя музыкой. Когда все начали петь, он взял стакан пунша и сел к роялю и стал играть и петь: «Покажите мне путь, чтобы вернуться домой, ребята» и другие «студенческие песни», которые он узнал от отца, будучи мальчиком. Генералу понравилось, а Ланни развлекал его различными видами американского юмора: «Янки Дудль», и «Утонул Мак Джинти» и «Сегодня вечером будет горячая пора в Старом городе». Знание языка не имело значения, довольно скоро они уже не понимали, что знали. Когда он играл «Мой Старый Дом в Кентукки», они плакали. А когда играл «Странствующий Артист из Арканзаса» и «Неудача в соломе», они пытались танцевать. Ланни прекратил свои выкрутасы на клавиатуре и получил горячее одобрение главы прусского государства в такой степени, что последний не позволил своему собственному камердинеру помогать ему взобраться наверх, а настоял на том, чтобы молодой американец сопровождал его с одной стороны, и голубоглазая вендская девица с другой.