Зубы дракона

– Верно, – невозмутимо проговорил Коп.

Если он непредвзято выслушивал разговоры Мортона о вере, точно так же он вел себя с Маленьким Ветром, следопытом-шошоном.

Вскоре после того, как начались раскопки костей, Маленький Ветер заволновался и стал возражать. Он сказал, что всех их убьют.

– Кто нас убьет? – осведомился Штернберг.

– Великий Дух – молниями.

– Почему? – спросил Штернберг.

– Потому что мы тревожим место захоронения.

Маленький Ветер объяснил, что это кости гигантских змей, населявших Землю в далеком прошлом, до того, как Великий Дух выследил их и убил всех молниями, чтобы человек мог жить на равнинах. Великий Дух не хотел бы, чтобы змеиные кости потревожили, и он не станет кротко взирать на такие авантюры.

Штернберг, которому в любом случае не нравился Маленький Ветер, должным образом сообщил об этом Копу.

– Может, он и прав, – сказал Коп.

– Это всего лишь дикарское суеверие, – фыркнул Штернберг.

– Суеверие? Какую часть сказанного им вы имеете в виду?

– Все, – ответил Штернберг. – Всю эту идею.

– Индейцы думают, что окаменелости – кости змей, то есть рептилий. Мы тоже думаем, что это были рептилии. Они считают, что существа были гигантскими. Мы тоже так считаем. Они думают, что гигантские рептилии жили в далеком прошлом. Как полагаем и мы. Они думают, что их убил Великий Дух. Мы говорим, что не знаем, почему они исчезли… Но, поскольку не предлагаем собственного объяснения, с чего нам быть уверенными, что объяснение индейцев – суеверие?

Штернберг пошел прочь, качая головой.

Плохая вода

Коп выбирал места для своих лагерей исходя из удобного доступа к окаменелостям, и только.

Одной из проблем их первой стоянки был недостаток воды. Ближайший Медвежий ручей оказался таким загрязненным, что они перестали брать из него воду после первой же ночи, когда все помучились дизентерией и желудочными спазмами. И, по словам Штернберга, в пустошах повсюду вода напоминала «густой раствор английской соли».

Поэтому всю свою воду они брали из родников. Маленький Ветер знал несколько родников, ближайший из них находился в двух милях езды от лагеря. Поскольку Джонсон больше всех других суетился насчет воды, которую использовал для своих фотографических процессов, его обязанностью стало каждый день ездить к источнику и обратно и привозить воду.

В таких поездках его всегда кто-нибудь сопровождал. С кроу они не знали никаких проблем, а сиу, как считалось, все еще находились далеко на юге, но здесь были индейские охотничьи угодья, и люди Копа никогда не знали, когда могут повстречаться с маленькими группами враждебных индейцев. Всадники-одиночки всегда рисковали.

Тем не менее для Джонсона то была самая бодрящая часть дня. Ехать под огромным куполом голубого неба, там, где вокруг во все стороны расстилались равнины, – это ощущение было сродни мистическому.

Обычно с ним ездил Маленький Ветер. Маленькому Ветру тоже нравилось выбираться из лагеря, но по другим причинам. Дни шли, выкапывалось все больше костей, и он все больше боялся возмездия Великого Духа, или, как он его иногда называл, Вездесущего Духа – того, который пребывал во всех вещах в мире и находился повсюду.

Обычно они добирались до ручья в плоской прерии примерно в три часа дня, когда солнце жарило меньше и свет становился желтым; наполняли бурдюки и забрасывали их на лошадей. Помедлив, чтобы напиться прямо из источника, они отправлялись обратно.

Однажды, когда они добрались до ручья, Маленький Ветер жестом велел Джонсону остаться на некотором расстоянии, а сам спешился и внимательно осмотрел землю вокруг источника.

– В чем дело? – спросил Джонсон.

Маленький Ветер быстро обошел вокруг источника, держа нос в нескольких дюймах от земли. Время от времени он подбирал комок земли прерий, нюхал его и ронял.

Такое поведение всегда наполняло Джонсона смесью удивления и раздражения – удивления оттого, что индеец умеет читать землю так, как Уильям читает книгу, и раздражения оттого, что сам он не может такому научиться. Он подозревал, что Маленький Ветер, зная об этом, добавляет в свои действия театральных штрихов.

– В чем дело? – снова спросил раздраженный Джонсон.

– Лошади, – ответил Маленький Ветер. – Две лошади, два человека. Это утро.

– Индейцы?

Вопрос вырвался у Джонсона нервознее, чем он намеревался его задать.

Маленький Ветер покачал головой:

– У лошадей есть подковы. У людей есть сапоги.

Они не видели белых людей почти месяц, за исключением собственной группы. У белых было мало причин здесь находиться.

Джонсон нахмурился.

– Трапперы?

– Какие трапперы? – Маленький Ветер показал на плоскую равнину, протянувшуюся во всех направлениях. – Нечего ловить.

– Охотники на бизонов?

Все еще продолжалась торговля бизоньими шкурами, из которых шили одежду для продажи в городах.

Маленький Ветер опять покачал головой:

– Бизоньи люди не охотиться на земле сиу.

«Это верно, – подумал Джонсон. – Одно дело – вторгнуться на земли сиу в поисках золота. Но охотники на бизонов никогда не стали бы так рисковать».

– Тогда кто же?

– Те же люди.

– Какие «те же люди»?

– Те же люди у Собачьего ручья.

Джонсон спешился.