Зубы дракона

Он сунул по заряженному пистолету в каждый сапог в ногах своей постели.

Время тащилось медленно.

В полночь он снова вышел в одних шерстяных носках, чтобы спросить насчет Эрпа, но Эдвин спал, и ключ от комнаты Эрпа висел позади него на стене, что означало – стрелок еще не вернулся из салуна.

Джонсон вернулся в комнату и снова стал ждать.

Весь отель был погружен в тишину.

Джонсон пристально смотрел на стрелки своих часов, слушал их тиканье и ждал.

В два часа что-то заскоблило по стене. Он вскочил, подняв пистолет.

И снова услышал царапанье.

– Кто здесь?

Ответа не последовало.

Снова скоблящий звук.

– Убирайтесь! – дрожащим голосом сказал он.

Он услышал тихий писк, и царапанье быстро отдалилось. Теперь он узнал звук: «Крысы».

Джонсон тяжело сел, напряженный и измученный. Он потел, руки его дрожали. Это не то, чем он должен заниматься. Для такого у него кишка тонка. И где в любом случае Уайетт Эрп?

– Не могу понять, почему вы так кипятитесь, – сказал Эрп на следующий день.

– Мы заключили сделку, – сказал Джонсон. – Вот почему я так кипячусь.

Минувшей ночью он не сомкнул глаз и был сердитым и усталым.

– Да, заключили, – сказал Эрп. – Защищать ваши окаменелости от парней Кэрри.

– И я заплатил вам вперед.

– Да, заплатили.

– И где же вы были?

– Занимался тем, ради чего меня наняли, – ответил Эрп. – Играл всю ночь в очко. С парнями Кэрри.

Джонсон вздохнул. Он слишком устал, чтобы спорить.

– Ну а чего вы от меня ожидали? – спросил Эрп. – Что я оставлю салун, приду и буду сидеть вместе с вами в темноте?

– Просто я ничего не знал.

– У вас осунувшийся вид, – сочувственно проговорил Эрп. – Вам надо поспать.

Джонсон кивнул и повернулся, чтобы отправиться в отель.

– Хотите снова нанять меня на ночь? – окликнул Эрп.

– Да, – сказал Джонсон.

– Это будет стоить еще пять долларов, – сказал Эрп.

– Я не буду платить вам пять долларов за игру в очко!

Эрп пожал плечами:

– Поступайте, как знаете, парень.

Этой ночью Джонсон снова сунул в свои сапоги заряженные пистолеты и запасные патроны. Наверное, после полуночи он заснул, потому что проснулся от звука расщепляющегося дерева. Сломанная дверь открылась, и в комнату кто-то проскользнул. Дверь закрылась снова. Было темно, хоть глаз выколи: ящики загораживали окно.

– Фогги, – шепнул чей-то голос.

– Уайетт? – прошептал в ответ Джонсон.

Резкий звук взведенного курка. Шаги. Тишина. Дыхание в темноте.

Джонсон понял, что он – легкая мишень, слез с кровати и забрался под нее. Вынув из сапога один из своих пистолетов, он швырнул сапог в стену.

При звуке удара о стену мелькнул язычок пламени – человек выстрелил на звук. И тут же где-то в отеле кто-то завопил.

– Убирайтесь отсюда, кто бы вы ни были! – сказал Джонсон. Теперь комната была полна дыма. – У меня заряженный пистолет, уходите!

Молчание. Снова шаги. Дыхание.

– Это ты, юный Фогги?

Дверь снова открылась, вошел еще один человек.

– Он в постели, – послышался голос.

– Фогги, сейчас мы зажжем лампу. Просто сиди тихо, и мы все уладим.

Вместо этого люди начали палить по его кровати, расщепив ее раму.

Джонсон схватил свой второй пистолет и неумело разрядил оба.

Он услышал звук раскалывающегося дерева, стоны, стук падения, а потом, кажется, открылась дверь.

Он помедлил, перезаряжая оружие, нащупывая патроны в темноте. Он слышал дыхание – он не сомневался в этом и очень нервничал. Он представлял, как убийца сидит на корточках, прислушиваясь к паническому дыханию Джонсона, прислушиваясь к щелканью патронов, вставляемых в обойму, сосредоточившись на звуке, определяя, где находится Джонсон…

Он закончил перезаряжать пистолеты. Но ничего не происходило.

– О, Кармелла, – раздался печальный и усталый голос. – Я знаю, что я был…

Человек дышал теперь с трудом.

– Если бы я только мог нормально вздохнуть…

Он закашлялся и пнул пол. Раздался хрипящий звук, человек словно давился. А потом – ничего.

Джонсон записал в своем дневнике: «Тогда я понял, что убил человека, но в комнате было слишком темно, чтобы разглядеть, кто это. Я ждал на полу, держа наготове пистолеты на тот случай, если другой стрелок вернется. Я решил сначала стрелять, а уж потом задавать вопросы. Но тут я услышал, как мистер Перкинс, хозяин отеля, окликает меня из вестибюля. Я отозвался и сказал, что не собираюсь стрелять. Тогда он появился в дверях с лампой, осветившей комнату и пол. Здесь лежал мертвым крупный человек, его кровь расползлась под ним влажным ковром».

В широкой спине мужчины было три аккуратные пулевые раны.

Перкинс перевернул тело и в оплывающем свете лампы посмотрел в невидящие глаза Клема Кэрри.

– Мертвее мертвого, – пробормотал Перкинс.

В коридоре зазвучали голоса, а потом в дверной проем просунули головы несколько человек и с глупым видом вытаращили глаза.

– Двинься, ребята, двинься!

Судья Харлан грубо растолкал зевак и вошел в комнату.

«Наверное, Харлан в плохом настроении, потому что его вытащили из постели», – подумал Джонсон.

Оказалось, ничего подобного.

– Я оставил замечательную игру в покер, – сказал судья, – чтобы разбираться здесь с убийством.

Он уставился на тело.

– Это Клем Кэрри, не так ли?

Джонсон ответил, что так.