Зубы Дракона

Так что вы, Шатов не в раю. И не в аду. Вы в тюрьме. И церемониться с вами никто не собирается. Понятно?

– Вы тут не скучаете, Евгений Сергеевич? – вернувшись, спросила Светлана.

– Ну что ты, я очень азартно перевариваю пельмени. Это, знаешь ли, необычайно увлекательное занятие.

– Все шутите! – засмеялась Светлана.

– Правду говорю. Разумный человек постарается извлечь пользу и удовольствие из любой ситуации и возможности.

– Только вы не хотите извлекать удовольствие из общения со мной, – тяжело вздохнула Светлана.

– Мы с тобой, похоже, несколько по-разному трактуем сам термин «удовольствие”.

– Вот в этом и вся беда, – снова вздохнула Светлана.

Беда не в этом, подумал Шатов. Беда в том, что я никак не могу понять, что вокруг происходит, и как из всего этого выкручиваться. И вопросы задавать тоже не очень хочется, ибо, похоже, можно нарваться. И нарваться конкретно. Вон, как на практическом занятии по анатомии. Шатова замутило от одного воспоминания.

Кровь, надрезы, еще больше крови, глаза, полные боли и ужаса, и глаза зрителей, заинтересованные и увлеченные. И Светлана также была среди них. И Дмитрий Петрович сказал, что Светлана лично обрабатывала троих. Они всегда практикуются на живых, или это сделали исключительно для Шатова?

Убили женщину, которую он видел единственный раз в жизни. И которая в ужасе шарахнулась от его расспросов, которая…

Что там ему сказал тогда милиционер Звонарев? Могут пострадать невинные люди? И ее, получается, убили из-за Шатова? Только потому, что он обратился к ней с вопросами? Он ведь тогда разговаривал с тремя… Первый, лодочник, проигнорировал все попытки его разговорить, ветеринар сразу же бросился звонить… А продавщица? Не успела? Шатов слишком быстро пришел к Звонареву?

Черт, они что, все знали, что могут быть убиты только за разговор с чужаком?

Шатов вздрогнул, когда почувствовал прикосновение к своей щеке:

– Что?

– Вам что-нибудь нужно?

– Нет.

– А, может, телевизор включить? – спросила Светлана.

– Телевизор? Новости, разве что…

Шатов сказал это безразличным тоном, хотя внутренне подобрался. Узнать хотя бы, какое сейчас число. Не зря ведь они подменили ему часы. В их планы входит лишить Шатова чувства времени. В их? В чьи? Об этом – потом. Об этом – после.

– А у нас не принимаются новости, – виновато сказала Светлана. – Тут есть видеомагнитофон.

– Нет, спасибо, – тяжело вздохнул Шатов.

Они здесь очень предусмотрительные ребята. Лекарство в еду, отключение от эфира. Молодцы. Или это входит в программу обучения гениев?

Картины и скульптуры учеников школы, а тем более, финансовые успехи – результат своевременного принятия пищи и беспрекословного выполнения приказов наставников. Сказали резать по живому – все сразу же хватаются за скальпели. Сказали отпинать известного журналиста – все с удовольствием приступают к физическому упражнению.

– Света, – позвал Шатов.

– Да.

– Позови, пожалуйста, сюда Дмитрия Петровича, если можно.

– Что-то случилось? – в голосе Светланы действительно беспокойство и озабоченность, или это Шатову только показалось?

– Ничего, просто хотел с ним поговорить.

– Он сказал, что освободится только через полчаса.

– Хорошо, я подожду.

– А вы что-то хотели спросить?

– Кстати, – Шатов повернулся к Светлане, – а кто такой Дмитрий Петрович?

– Дмитрий Петрович?

– Да. Ты вот приходишь к нему по утрам, приносишь завтрак, моешь посуду, как я понимаю, прибираешь в доме.

– Прибираю.

– А кто он? За что ему такие почести?

Сейчас она встанет и скажет, что ей некогда. Или заявит, что будет отвечать на вопросы, только попав к Шатову в постель. Или еще что-нибудь придумает.

– А он писатель, – неожиданно спокойно сказала Светлана.

– Да? – удивился Шатов.

– Писатель. Он еще у нас в школе читает спецкурс по литературному творчеству, – Светлана поправила одеяло на груди Шатова, вроде бы невзначай коснувшись его щеки.

Похоже, ей действительно нравится прикасаться к Шатову.

– Он читает спецкурс, или пишет книги?

– Читает, – уверенно сказала Светлана и добавила уже несколько менее уверенно, – и, наверное, пишет.

– Ты что-нибудь из его произведений читала?

– Н-нет, – пожала плечами девушка. – У нас по программе и так много литературы.

– Некогда, значит…

– Некогда, – согласилась Светлана.

– Но в клуб ходите регулярно, – Шатов прищурился, словно поймал собеседницу на чем-то предосудительном.

– А мы туда обязательно ходим.

– Что-что? – переспросил Шатов.

– Обязательно ходим.

– А в церковь?

– Что?

– В церковь тоже ходите обязательно? – Шатов и сам не понял, почему у него в голове возник этот вопрос.

– Обязательно. В церковь и… Ходим. – Светлана вдруг спохватилась, вскочила со стула и бросилась к двери. – Я схожу позову Дмитрия Петровича.

– Позови, – разрешил Шатов.

Позови, а мы у него поинтересуемся, почему это бедных деток заставляют постоянно ходить в клуб? В церковь – понятно. Духовность, опять же. И грехи замолить. Убийство, насколько помнит Шатов, именно грех. И именно смертный.