Зульфагар. Меч калифа

И наконец чеченцы равнинные… По большому счету, эти равнинные территории вообще никогда раньше ни в малейшей степени не принадлежали чеченцам. Это были в основном кумыкские земли, причем, более миролюбивые кумыки, немало настрадавшиеся от набегов воинственных горцев, никогда особенно и не возражали, что здесь начали селиться казаки и русские поселенцы, защищавшие их от бандитов… Когда начала складываться система административного деления российского Северного Кавказа, все эти земли органично вошли в Ставропольский край. И только когда среднее течение Терека, низовья Сунжи и Аргуна были заселены и освоены, когда в эти края пришло все то, что ныне именуется культурой и благами цивилизации, сюда постепенно началась тихая экспансия мирных тейпов, как исконно чеченских, так и в значительно большей степени очеченившихся представителей других народов. И Хрущев, вполне справедливо прозванный народом Никитой-чудотворцем, возомнивший о себе, что ему, подобно наследному императору, ниспослано высокое право раздаривать вотчины и произвольно перекраивать границы, невесть чем руководствуясь, взял, да и присоединил потеречные земли — частично к Чечне, а частично к Северной Осетии… И сегодня, когда русские подвыдохлись от долго копившихся и разом обрушившихся на нацию проблем, русские, в свое время принесшие в этот регион покой, письменность, промышленность, построившие здесь все и вся, приобщившие местных жителей к мировой культуре, именно русские вдруг разом стали здесь лишними, всем мешающими людьми… Воистину, что дается даром, никогда и не ценится…

Так было на самом деле. Однако Шанияз Хамлаев, авторитетный чеченский боевик по кличке Зульфагар, глядя из окна машины на проплывающие мимо просторы, думал иначе.

Вот она, моя родная земля, размышлял он. Пусть это не привычные горы — все равно родная. Да, высокомерно замечал про себя Хамлаев, здесь живут ненастоящие чеченцы, чеченцы-полукровки, чеченцы презираемых тейпов, чеченцы, породниться с которыми для истинного чеченца считается недостойным… Но они, хоть и являются чеченцами второго сорта, все равно более достойны считаться людьми, чем любая русская грязная свинья.

Какая красота вокруг! Все эти дома, ирригационные системы, мосты, дороги, все это наше, чеченское! Все это принадлежит нам, чеченцам! Неважно кто их строил — это наше!.. Почему, объясните мне, пожалуйста, в чеченских населенных пунктах, которые по старинке называют станицами, до сих пор еще остались русские?.. Гнать их! Гнать всех подряд! Пусть едут в свою грязную Россию, пусть оставляют свое жилье и скарб для чистых чеченцев!..

Впрочем, великодушно поправил себя Зульфагар, это тоже не совсем правильно, пусть живут! Что ж, мы варвары какие-нибудь, в любой нормальной стране имеют право проживать представители других народов… Другое дело, что они, представители других народов, пусть строжайше соблюдают законы шариата и знают свое место!.. Тогда их никто трогать не будет…

Впрочем, цинично усмехнулся про себя Зульфагар, будем, конечно, трогать, но не всех, а только женщин, да и то возрастом от пятнадцати до сорока…

Размышляя обо всем этом, Шанияз вдруг поймал себя на том, что произносит про себя слова и мысли, которые на самом деле далеко не всегда и все считает приемлемыми. Он сейчас говорил про себя как бы от имени нации… Даже не так, не нации, а наиболее ортодоксальной, максималистической ее части, в первую очередь молодежи… И ему, Шаниязу Хамлаеву, вдруг стало неловко перед самим собой. Потому что уличил себя в том, что из человека, который старался быть индивидуумом, думающим и размышляющим мужчиной, который старается не поддаваться воздействию толпы и имеет собственное мнение, из такого самостоятельного, независимого, или стремящемуся к максимальной независимости в собственных суждениях, из такого человека он вдруг начал превращаться в тупицу, который не в состоянии пошевелить собственной извилиной и подменил цепочку своих умозаключений (да какие тут, впрочем, умозаключения, в самом деле…) комплектом готовых штампов, которые ему навязал некий приезжий дядюшка… Дядюшка, которому его родная Чечня — это не более чем кусочек земной поверхности, на которой он хочет делать денежки… Такая психология годится лишь для тупорылых кретинов. Зульфагар себя к таковым не относил.

…В самом деле, вдруг подумал он в привычном для себя критически-рационализаторском ключе, почему нужно заставлять кого-то жить по своим стандартам?.. Если разобраться, против чего мы, чеченские моджахеды, боремся? Против того, что нас заставляют (пытаются заставить! — высокомерно мимоходом одернул он себя, поправляя на поясе кобуру с пистолетом) жить не так, как хотели бы мы сами. Так посему мы должны принуждать других людей придерживаться наших законов? Разве это правильно? Разве осуществимо? Разве справедливо?..