Зульфагар. Меч калифа

— A-а, черт бы тебя побрал! — заорал раздосадованный внезапным вылетом, а потому очень злой борттехник.

Он одним махом спрыгнул на землю, подхватил автомат, помог подняться Михаилу и довольно бесцеремонно впихнул его в открытый проем. Взобравшись сам, с досадой швырнул укороченного «Калашникова» на небрежно свернутый валяющийся на ребристом полу брезент. После этого ловко выдернул из пазов лесенку-трап, втащил ее внутрь. Дальнейшее произошло одновременно: машина резко, с места, без обязательного контрольного зависания, пошла вверх, а борттехник начал закрывать дверь в разверзшуюся у него под ногами пропасть. Одно неудачное движение — пилота ли, борттехника или порыв ветра качнет вертолет — и прапорщик мог выпасть наружу…

Насколько же они все доверяют друг другу, — невольно оценил задыхающийся после пробежки, Михаил. Все: и Калюжный, и борттехник, имени которого Соломатов не знал, и правый пилот, которого звали Евгений, и… вертолет. Воистину — одна команда.

Константин обернулся через плечо со своего места, призывно махнул ему рукой. Михаил, все еще тяжело дыша, поднялся и, придерживаясь за переборку, подошел к летчику. Уже застопоривший дверь борттехник стоял рядом.

— Чемпиён! — насмешливо прокричал Калюжный, подражая неподражаемой героине «Покровских ворот» Маргарите Хоботовой. — Как бок? Побаливает?.. Это аппендикс…

— Иди к черту!

Все трое вертолетчиков довольно захохотали.

Михаил освободил проход борттехнику и уселся на левое место, между закрытой дверцей и огромной желтой бочкой с топливом. Выглянул в иллюминатор. Под брюхом вертолета быстро уплывали назад коробочки домов, утопающие в густой зелени садов. Промелькнули Терско-кумский канал, щебеночный карьер с замершим на дне экскаватором, широкая пойма извилистого, текущего несколькими руслами, Терека, железная дорога, шоссе со снующими туда-сюда машинами…

Моздок с хорошо видной отсюда телевышкой остался слева. Геликоптер мчался строго на юг.

Где-то там, на перевале горной дороги, попала в засаду колонна… Как они умудрились так классно подставиться, эти наши доблестные генералы?.. Какие умные головы готовили их поездку, если информация о ней перестала быть секретом для боевиков с таким временным запасом, что те успели организовать засаду?.. Не иначе, как их кто-то «заложил»… Кто? Кто знал об этой поездке?.. Похоже, предстоит серьезное разбирательство. Михаил к нему отношение будет иметь весьма опосредованное, конкретно этим случаем станут заниматься его местные коллеги, однако… Однако факт остается фактом: уже не в первый раз появляются серьезные основания подозревать, что из авиагарнизона происходит утечка секретной информации.

Впрочем, сначала нужно разобраться, что там и в самом деле произошло.

…Поначалу Константин вел машину над дорогой. Она, эта дорога, поражала отсутствием на ней движения.

Рассказывали, что ее сразу после войны, той, Великой, построили немецкие военнопленные. Построили как временную — первоначально она была рассчитана лет на десять эксплуатации. Однако сказалась немецкая добросовестность — дорога практически без ремонта обходилась почти сорок лет. Да и в дальнейшем здесь достаточно было лишь регулярно кое-где подсыпать щебенки… Так и делали, не считаясь с тем, что щебень брали на территории одной республики, а рытвины засыпали на территории другой — при советской власти все это было понятиями более чем относительными… Ну а потом пришли оголтелые товарно-денежные отношения. И дармовой щебень просто так отсыпать друг другу перестали, потребовали платить. Не помогли аргументы, что, мол, у соседей нет щебеночного карьера, что дорога позарез необходима обеим республикам, что они обе входят в состав России, что так было всегда, что соседям надо помогать…

Так и заглохла дорога — теперь по ней лишь изредка ездили, подпрыгивая на рытвинах, военные машины. Ну а трасса, по которой не ездит транспорт, выходит из строя куда быстрее, чем та, которая эксплуатируется на полную катушку.

Странное дело, если разобраться. В стране, где еще полтораста лет назад поэт писал, что «вязнут спицы расписные в расхлябанные колеи», и в которой поныне хорошие дороги в дефиците, мы позволяем себе роскошь терять уже имеющиеся трассы. На всю территорию государства, занимающее самую большую площадь в мире, у нас имеется всего 87 тысяч километров железных дорог и полмиллиона километров автомобильных, из которых всего 330 тысяч с улучшенным покрытием, в отличие от остальной Европы, где протянуто 156 тысяч километров железных дорог и 4 миллиона автомобильных. Вот такая арифметика-с… Воистину следует задуматься, кто мы: не то Евразия, не то Азиопа…

На ней-то, на этой полузаброшенной трассе, и поджидали «мстители ислама» московскую инспекцию.