Звать меня Кузнецов. Я один

Ни досады, ни обиды на реакцию Ю. Кузнецова во мне не было и нет до сих пор. Возможно, это была ревность за то, что какой-то Гусаров покусился на тему, которую принялся осваивать сам мэтр Кузнецов. Как бы то ни было, мы, Гусаров и Кузнецов, оказались Божьим промыслом повязаны творческими узами. Узы эти были подкреплены в дальнейшем опять-таки именем Святейшего Патриарха. Первое издание книги «Аминь» состоялось в 2005 году, а в 2007 году вышло второе (дополненное) издание, причём повторное издание вышло по благословению Патриарха, который также благословил чуть позже издание и двух моих детских книжек — «Колоколики» и «Праздничные загадалки».

После похорон Ю. Кузнецова я написал в память о нём стихотворение «Панихидное», которое предложил в журнал «Наш современник». В журнале его печатать не стали — без всяких объяснений. Возможно, редактор зачислил Юрия Поликарповича в штат журнала навечно, и, свято храня память о нём, «этого автора» допускать на страницы журнала не захотел. Простите, Станислав Юрьевич, если я ошибся. Тем не менее, позволю себе сейчас донести свои прощальные строки до своего сокурсника-семинариста Юрия Поликарповича Кузнецова, поэта, блистательно завершившего поэтический 20-й век и сумевшего заглянуть в век 21-й, но так и не сумевшего услышать раскрывающегося Неба.

Панихидное
        Памяти Юрия Кузнецова
1
Божьей милостью поэту
Слово — жизнь,
А жизнь как брод.
Послужил ты белу свету
И отправился на тот.

Гроб великий

В Малом зале
Ширью — в небо,
Болью — в Русь…
Никого сюда не звали,
Сам пришёл,
Стою — молюсь.
Слово — Бог,
И, слава Богу,
Что прощальных слов в обрез,
Что в последнюю дорогу
Ты уходишь без помпез.
Ни соплей, ни слёз фальшивых,
Ни развесистых речей.
Только горечь скорби в жилах.
Ты теперь уже ничей.
Слева — дочь,
Вдовица справа —
Суть земных твоих следов.
И твоя отныне слава —
Память их
И крест Христов.
2
Как пел, так и жил ты — упрямо.
А умер ли? — это вопрос.
Под своды воскресшего храма
Ты Господу душу принёс.
Два Ангела светлых крылато
Её к алтарю вознесли,
Где раб Александр когда-то
Венчался рабе Натали.
Но ты в этот храм не венчаться —
Рыдать покаянно пришёл.
И вместе с тобой домочадцы
С мольбами глядят на Престол.
И, скорбным смирением слиты,
Невнятно, порой невпопад,
Под глас панихидной молитвы
Кресты неумело творят.
Молитве внимая, послушай
Прозревшие помыслы их.
Не в них ли
Твой главный, твой лучший,
Тобой не начертанный стих?
Ты знаешь, о чём я тоскую,
Ты знаешь — что мне по плечу.
Но в гору твою Золотую
Карабкаться я не хочу.
Сомкнётся могильная яма,
С горы Золотой ты сойдёшь.
И мир, что за стенами храма,
Покроет безбожная ложь.
Но ведаешь ты, что над ложью
Я с верой святой прорасту
И словом заветным продолжу
Твой путь,
Что ведёт ко Христу.

Прости, Юрий Поликарпович, если ненароком сказал в твой адрес что-либо обидное. А в заключение хочу поблагодарить Господа за то, что даровал земле нашей такого пронзительного поэта, за то, что в последний путь уходил он из дома Твоего, из храма. Благодарю Тебя, Господи, за то, что оставил для всех нас великое Твое творение — Единую Апостольскую Святую Церковь, которая несёт людям благодатный свет и радость неизреченных праздников — Рождества, Крещения и Пасхи, когда все человеки замирают в напряжённом ожидании Благодатного огня — сойдёт или не сойдёт? Слава Богу за всё!