Звени, монета, звени

— Не подходи! — еще раз хрипло повторяю я. Он качает головой. Конечно, жалкий бронзовый кинжал в руках калеки не испугает могучего воина, вооруженного длинным стальным мечом. Я вжимаюсь в стену, и тут Мог Луйн внезапно опускает оружие.

— Ты в состоянии идти?

Ответить я не успеваю. Громадная фигура, похожая на вставшего на дыбы медведя, возникает за спиной у лесного воина. Глухой рев, треск — и Слуга Копья падает с раздробленной ключицей, а в дверном проеме я вижу чудовищную харю Ингена. Он совершенно обнажен, бугрящийся мышцами торс залит кровью, струящейся из глубокой раны, которая перевязью тянется от левого плеча к правому бедру, но волосатые лапы крепко стискивают жуткую дубину, а глаз горит жаждой убийства.

Кинув на меня быстрый взгляд и оскалившись при виде выставленного вперед кинжала, гигант ухмыляется и наступает ножищей на голову лежащему без движения Мог Луйну.

— Хотел помочь дружку бежать? Не вышло!

Хруст, влажное хлюпанье. Кровь стынет в моих жилах, кинжал становится бесконечно тяжелым, предательски пляшет в руке. Закрыть глаза, покорно подставить голову под милосердный удар. Прервать этот кошмар!

И тут гигант глухо взрыкивает, делая шаг вперед. Волк! Появившийся неизвестно откуда, каким-то непостижимым образом прокравшийся в запертый и охраняемый лагерь. Мой верный пес вспрыгивает чудовищу на спину, вцепляется длинными клыками ему в шею. Ценой жизни покупает хозяину несколько ударов сердца.

Инген с проклятием выпускает дубину, хватает Волка за загривок, отрывает вместе с зажатым в его пасти куском собственной плоти, остервенело бьет головой о стену раз, другой. И в этот момент оцепенение покидает меня, и я с каким-то нечеловеческим воплем прыгаю вперед, выставив кинжал. Зверочеловек успевает лишь вновь повернуться ко мне лицом, и тут лезвие в две ладони длиной входит под подбородок. Мы оба падаем на пол. В глазах моих вспыхивают сотни чудовищно ярких светляков…

Я прихожу в себя от острой боли в руке. Перед глазами всё кружится, в горле першит от удушливого запаха дыма. Факел, принесенный Мог Луйном, упал аккурат на заготовленные пласты торфа, от них занялись стены. Ближайшая ко мне уже вовсю пылала, потрескивая и сыпля искрами. Отскочивший от нее уголек и привел меня в себя.

Туша Ингена подо мной недвижима, обтянутая кожей рукоять бронзового кинжала вызывающе торчит из спутанной бороды. Я пытаюсь встать, но ноги отказываются повиноваться — отчаянный рывок не пошел на пользу неокрепшим костям. И я ползу, упираясь в скользкий и липкий от подсыхающей крови пол руками, ползу, стиснув зубы. Потому что с небывалой остротой осознаю: я хочу жить! Пусть безногим калекой, но жить! Жить, во имя всего святого!

Жажда жизни столь высока, что я ухитряюсь покинуть горящий дом и даже отползти от него достаточно далеко, прежде чем силы вновь оставляют меня.

Смех. Женский смех. Такой веселый и беззаботный, что становится жутко. Но именно этот смех возвращает меня обратно в мир живых. А еще — голос:

— Спят… все спят… Баю-бай, баю-бай… утро пришло, а все спят. И никто не хочет поговорить со мной…

Я открываю глаза, поднимаю голову, упираясь подбородком в землю. Рассвет. Расползающиеся в стороны клочья тумана. Две неясные фигуры, движущиеся в мою сторону. И — голос:

— Я тоже хочу уснуть. Как мой господин. Он не хотел спать, но ты стукнул его — р-раз! — и он уснул… Я тоже хочу уснуть так… Р-раз — и всё. И хорошо. И совсем не страшно… А почему ты всё время молчишь? Поговори со мной! Я — правительница. Совсем-совсем настоящая. Ты не знаешь?..

Двое всё ближе и ближе. Я уже могу различить, что это мужчина и женщина. Мужчина — это тот, что приходил ко мне ночью. Он, тихий убийца в черных одеждах. Скользящая в ночи тень. Сейчас он уже не таится, шагает медленно и уверенно, будто у себя дома. Неужели он вырезал весь лагерь Увенчанного? В одиночку? Женщина рядом с ним ведет себя как маленькая девочка: то отстает, то забегает вперед, заглядывая спутнику в глаза, то вдруг начинает кружиться в танце. И без умолку болтает разные глупости, не замолкая ни на миг, обрывая фразы на половине, перемежая слова беззаботным смехом. Она сошла с ума, но не осознает этого. Говорит, говорит:

— Р-раз — и всё!.. А куда мы идем? А зачем? Ну что ты всё время молчишь? Как тебя зовут? Меня — Этайн… У меня сначала был муж Ард-Ри, а потом — Властелин Лесов. Но ты ударил его — р-раз! — и он уснул. Я знаю, без головы спать нельзя, но он всё равно уснул. Ха-ха-ха! Теперь ты мой муж, да?

Теперь я понимаю — это Ниам. Глупышка Ниам, выдавшая себя за хозяйку Ардкерра и поплатившаяся за это, не вынеся ужасов прошедшей ночи. Один рукав ее платья почти оторван, волосы в беспорядке рассыпаны по плечам, лицо и руки перемазаны сажей, а смех…